Сталин. Кто предал вождя накануне войны?

Козинкин Олег Юрьевич

Подписали директиву НАРОДНЫЙ КОМИССАР ОБОРОНЫ СССР МАРШАЛ СОВЕТСКОГО СОЮЗА тов. ТИМОШЕНКО, тов. МАЛЕНКОВ и НАЧАЛЬНИК ГЕНШТАБА — ГЕНЕРАЛ АРМИИ тов. ЖУКОВ

КОМАНДУЮЩИЙ ВОЙСКАМИ ОКРУГА ГЕНЕРАЛ-ПОЛКОВНИК (Ф. КУЗНЕЦОВ)

ЧЛЕН ВОЕННОГО СОВЕТА ОКРУГА КОРПУСНОЙ КОМИССАР (ЦИБРОВА)

НАЧАЛЬНИК ШТАБА ОКРУГА ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТ (И КЛЁНОВ)

отпечатано 20 экз. и разослано по списку 22.6.41 года, вб.» (ЦАМО РФ, ф. 221 оп. 1351 д. 2 л. 2).

Вот такие «странности»

творили Жуковы в ту ночь. Очень может быть, что будет наконец официально опубликована фотокопия «Директивы № 1» (Директивы б/н от 21.06.1941 г.), как черновик, так и то, что ушло в округа. И если там увидим пункт с указанием о применении оружия по напавшему врагу, то значит, его выкинули уже при публикации в 1960-е, чтобы «узаконить» версию хрущевых-жуковых о «тиране», который «запрещал открывать огонь» по врагу в «Директиве № 1» и связал тем самым руки нашим войскам, которые конечно же из-за этого и понесли поражение в первые часы и дни войны (по версии разоблачителей сталинизма).

А если нет, то получается, что Тимошенко и Жуков умудрились не добавить этот пункт при написании текста в кабинете Сталина. И, возможно, они не добавили его в «Директиву № 1» потому, что 18–19 июня в округа отправили уже директивы НКО и ГШ, в которых указали, что делать приграничным дивизиям в случае нарушения противником госграницы: «Ни на какие провокации со стороны ненецких частей не отвечать, пока таковые не нарушат государственную границу». Но это тем более целиком на их совести…

Кстати говоря, якобы Болдин писал, что Тимошенко после 4.00 запрещал от имени Сталина открывать по врагу артогонь! Однако Павлов в первом протоколе допроса 7 июля заявил, что после 4 часов утра он докладывал наркому обстановку: «Всё, о чём доложили мне командующие, я немедленно и точно доложил народному комиссару обороны. Последний ответил: “Действуйте так, как подсказывает обстановка”».

То есть никаких ограничений по ответному огню от наркома Павлову не последовало?! Болдин приврал? Кто знает, может, и нет…

Но, повторюсь, до тех пор, пока не будет опубликована фотокопия черновика «Директивы № 1», подписанная Жуковым и Тимошенко в кабинете Сталина в 22.20, и не будет опубликован текст шифровки ГШ с этой директивой со всеми временными отметками, так и будем гадать — чего же не хватает в Директиве № 1 от 21 июня 1941 года и почему она кажется такой «несуразной и противоречивой». И какой у неё номер в конце концов.

Текст «Директивы № 2» от 7.15 утра 22 июня с подписями Тимошенко, Жукова и Маленкова давно опубликован и легко находится в Интернете. Так что мешает нашим официальным историкам, допущенным в архивы, опубликовать фотокопию «Директивы № 1»??

А то ведь уже есть исследователи из компании «резунов» (и не только), которые заявляют (пока только на форумных обсуждениях), что в ночь на 22 июня в разные округа ушли разные варианты «Директивы № 1»! А вот Павловы на местах добросовестно продублировали эти варианты, ничего из них не выкидывая. То есть в Ригу пришло, видимо, то, что показывает СБД № 34 от 1958 года, — длинный текст, но в котором нет положения о рассредоточении авиации. В Минск — то, что показывает СБД № 35 от 1958 года — без положения о приведении в боевую готовность ПВО округа. А в Одессу — то, что показывает маршал М.В. Захаров в своей книге (и что он действительно точно продублировал в войска округа), и этот текст полностью соответствует тому тексту «Директивы № 1», что привёл в своих воспоминаниях маршал Г.К. Жуков. Получается как минимум три

варианта «Директивы № 1» от 21 июня 1941 года. Что там ушло в Киев, сказать сложно, т.к. пока не опубликована директива КОВО от 22 июня, но, видимо, это будет четвёртый вариант директивы ГШ.

Хотя если следовать этой странной логике, «Директив № 1» должно быть вообще 5 штук — на все перечисленные в «Директиве № 1» округа: ЛенВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. При этом резунист не понимает, что если посылают разные тексты директивы в разные округа, то не станут в начале их писать: «Военным советам ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Копия — Народному комиссару ВМФ». Такую общую шапку пишут только в том случае, если текст действительно один для всех. А если в каждый округ будет отправляться своя директива, то так и напишут, как писали в директивах от 11–12 июня: «Директива наркома обороны СССР и начальника Генерального штаба Красной Армии Военному совету» конкретного округа.

Однако 22 июня и Павлов и Захаров перечисляли в своих директивах именно общую шапку поступившей из Генштаба Директивы: «Военным советам ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО…» (в этом случае текст просто дублируется по округу, чего Павлов не сделал). И на самой «Директиве № 1» от 21 июня также именно общая шапка и указана — для всех округов с копией наркому ВМФ. То есть в этом случае именно идентичный текст и уйдёт в округа. Один для всех. Правда, иной резунист договаривается и до того, что Тимошенко стоял над душой у связиста и указывал тому, что написать-отправить в один округ, а что в другой. Впрочем, обсуждать выдумки резунов, пожалуй, лучше в отдельной книге. Но, к сожалению, примерно так же о том, что в разные округа из Генштаба ушли разные варианты Директивы № 1, рассуждают не только некоторые резуны, но и с виду вполне вменяемые исследователи, считающие себя специалистам по ЗапОВО или ПрибОВО. Видимо, настолько сильно желание любой ценой «защитить» Павловых…

Но окончательно отвечая на вопрос «приводили ли в повышенную б/г войска до 21 июня», можно дать ответ: «однозначно — да»!

С 11–15 июня — для войск 2-го эшелона западных округов.

С 19 июня — для приграничных дивизий (1-го эшелона), для ПВО, ВВС и прочих флотов.

В ночь на 22 июня всем дали команду приводить войска в полную боевую готовность Директивой б/н, ошибочно называемой Директивой № 1.

Потом, после того как враг напал, после 4.00, дали директиву на ввод планов прикрытия, которая скорее всего и есть Директива № 1. Потом дали Директиву № 2, после 7.15 утра… и т.д.

Однако на сегодняшний день формируется примерно такое понимание причин «трагедии 22 июня». О них, кстати, писал и адмирал Н.Г. Кузнецов — недостаточность и половинчатость принимаемых в СССР в последние недели мер к отражению неизбежной трагедии.

Достаточно осведомлённый в документах тех дней исследователь С. Чекунов, чьи находки в архивах не раз приводились выше, выразил своё мнение о том, что тогда происходило, и высказал и некое сожаление:

«В мае была альтернатива: 1. Упреждающий удар, 2. Ожидание нападения. В июне остался только второй вариант. В рамках этого варианта нужно было с начала июня проводить БУС [Большие Учебные Сборы] и числа 10–12 вводить П.П. Это и есть максимум. По факту ограничились половинчатыми мерами в виде выдвижения соединений ближе к местам сосредоточения… В советском военном планировании имелся вариант действий, когда начало войны советские войска встречают отмобилизованными и развернутыми: это проведение заранее БУС и введение П.П. Именно такой вариант проигрывался на играх мая 1941 года».