Сталин. Кто предал вождя накануне войны?
Шрифт:
«..Примерно в половине второго ночи (22 июня. — Авт.) начались непрерывные звонки из частей. Командиры спрашивали: как понимать директиву командующего округом? Как отличить провокацию от настоящей атаки, если противник предпримет боевые действия?
Положение у Егора Павловича затруднительное: что им ответить, если сам в глаза не видел этой директивы? Командующий округом отдал её войскам первого эшелона, не известив своего заместителя.
Уже после войны я узнал
Но, похоже, Хлебников оговорился. Он пишет, что «примерно в половине второго ночи начались непрерывные звонки из частей». Однако скорее всего, звонки из частей ранее половины третьего в Ригу поступать не могли. Дело в том, что существует текст «Директивы № 1» по ПрибОВО. Опубликован он был в «Сборнике боевых документов Великой Отечественной войны» (М.: Воениздат, 1947–1960 гг. Вып. № 34. Военное издательство МО СССР, Москва, 1953 г.. На этом документе указано время отправки окружной «Директивы № 1» в армии:
«ДИРЕКТИВА КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ ПРИБОВО ОТ 22 ИЮНЯ 1941 г. ВОЕННЫМ СОВЕ ТАМ 8й И 11-й АРМИЙ О МЕРОПРИЯТИЯХ В СВЯЗИ С ВОЗМОЖНЫМ НАПАДЕНИЕМ НЕМЦЕВ В ПЕРИОД 22–25 ИЮНЯ 1941 г.
СОВ. СЕКРЕТНО ВОЕННЫМ СОВЕТАМ 8-й и 11-йАРМИИ
22 июня 1941 г. 2 часа 24 минут
1. Возможно в течение 22–23.6.41 г. внезапное нападение немцев на наше расположение. Нападение может начаться внезапно провокационными действиями.
2. Задача наших частей — не поддаваться ни на какие провокационные действия немцев, могущие вызвать крупные осложнения.
Одновременно наши части должны быть в полной боевой готовности встретить внезапный удар немцев и разгромить [противника].
ПРИКАЗЫВАЮ: <…>
(Ф. 221, оп. 24б7сс, д. 39, л. 77–84).
Но в 21 -м мк сами узнали о нападении, от своих постов ВНОС, сами дозвонились в штаб округа в Ригу после 5 часов утра…
«Асейчев объявил боевую тревогу, приказал командирам дивизий срочно выводить личный состав в секретные районы сосредоточения и одновременно вывозить туда же подвижный запас артснарядов, мин, горючего. Потом он позвонил местным властям — проинформировал их о нападении немцев и порекомендовал принять меры на случай налёта фашистской авиации.
До
Убедившись, что здесь всё идёт нормально, и отдав от имени Асейчева некоторые дополнительные указания, я вернулся в штаб корпуса. Асейчева застал у радиостанции. Тут же собрались все, кто ещё оставался в штабе. Внимательно слушали выступление заместителя Председателя Совнаркома и Наркома иностранных дел СССР В.М. Молотова. Мне довелось услышать только последние три фразы: Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами…»
Но это было уже в 12.00 22 июня…
А вот что описывает сам комкор-21, генерал Лелюшенко.
Лелюшенко Д.Д. Москва-Сталинград-Берлин-Прага. Записки командарма. М.: Наука, 1987 г. (есть в Интернете).
«В феврале 1941 г. меня назначили командиром 21-го механизированного корпуса, который предстояло ещё сформировать. В его состав должны были войти 2 танковые и моторизованная дивизии. <…>
По штату корпусу полагалось иметь 1031 танк разных марок, а мы имели 98 устаревших БТ-7 и Т-26. Мощные KB и Т-34, равных которым не было тогда ни в одной армии капиталистических государств, только начали поступать в войска. Стрелкового и артиллерийского оружия тоже недоставало, в связи с тем, что Красная Армия находилась в стадии перевооружения. <…>
Примерно за месяц до начала войны, будучи в Главном автобронетанковом управлении Красной Армии, я спросил начальника: JKozda прибудут к нам танки? Ведь чувствуем, гитлеровцы готовятся…” — “Не волнуйтесь, — сказал генерал-лейтенант Яков Николаевич Федоренко. — По плану ваги корпус должен быть укомплектован полностью в 1942 году”.
И всё же среди командиров и политработников корпуса росло беспокойство. Поговаривали о неизбежности войны с фашистами, несмотря на успокаивающее сообщение ТАСС от 14 июня 1941 г.
Многие из нас понимали, что это сообщение не для нас, так как каждый командир части имел план боевой готовности по тревоге, и этим сообщением ни с кого не снималась ответственность через час-два выступить для выполнения боевой задачи. Нагие руководство предвидело возможность нападения на Советский Союз со стороны фашистской Германии, но стремилось дипломатическим путём оттянуть войну хотя бы на 3–4 месяца, а там зима. К весне 1942 г. Красная Армия будет уже перевооружена новой техникой, реорганизация её в основном будет закончена, всё будет готово к надёжному отпору агрессору.
В корпусе шла напряжённая работа по его организации, непрерывно гили занятия по повышению боеспособности войск. <…>
14 июня по плану, разработанному штабом корпуса, командиры дивизий и полков приступили к рекогносцировке на даугавпилсском направлении.
Карта полковника Воейкова вся была испещрена пометками: районы сосредоточения, будущие рубежи развёртывания, предполагаемые позиции батарей, пути движения…