Сталин. Личная жизнь (сборник)
Шрифт:
Одноэтажная дача из семи комнат строилась круглые сутки. Спальня Сталина была где-то двадцати метров. Стены зала обили мореной фанерой под дуб, а комнат— в основном под соломку. Швы прикрыли такими же рейками. Откуда- то привезли деревянную полуторную кровать, на которой мы спали поочередно. Потом ее занял Сталин. Никаких бассейнов или массажных на даче не имелось. Никакой роскоши — тоже. Солидно выглядел только паркетный пол в зале.
Смотреть готовую дачу приехали И. В. Сталин, К. Е. Ворошилов и С. К. Орджоникидзе. Пожилой архитектор Мержанов по старому обычаю снял картуз и держал его левой рукой на уровне груди, а правой
СТАЛИН НА ОТДЫХЕ
С конца июля до 3 ноября Сталин обычно отдыхал в Сочи. Дача находилась вблизи Большой Мацесты на горе. В тридцать втором году я уже поехал туда. Мы, сотрудники охраны, жили в общежитии поблизости от дачи. Сталин регулярно принимал сероводородные ванны в Малой Мацесте — лечил полиартрит. Боли в ногах не давали ему долго сидеть. Если стоял, то обязательно переминался. При ходьбе становилось легче. Поэтому во время работы или совещания он всегда прохаживался по кабинету.
Навещали его тут Ворошилов, Киров и Калинин. Сталин очень любил принимать гостей, но сам почти не пил. Водку— совсем, коньяк— тоже редко. Признавал только вина «цинандали» и «телиани».
Каждую ночь он работал до двух-трех часов. Лишь тогда в кабинете гасло электричество. Днем в свободное время трудился в саду, ухаживая за посадками кустарника, или копался в огороде. А часа в четыре обязательно приходил на городошную площадку, огороженную сеткой. Начинались жаркие баталии!.. С ним в паре всегда играл рабочий кухни Харьковский. В другой паре чередовались Ворошилов или Киров с Власиком, возглавляющим охрану Сталина. По вечерам хозяин и гости сражались на бильярде. Проигравшие проползали на четвереньках под столом, по которому дубасили киями хохочущие победители. Подыгрывать руководству в бильярд или городки строго запрещалось. Поэтому Сталину тоже приходилось оказываться под столом.
Тогда телевизоров еще не имелось. Мы, сотрудники охраны, для развлечения проводили вечера самодеятельности. Я читал поэму Багрицкого «Дума про Опанаса», Пантюшин играл на гармошке. Иногда нас посещал Сталин. Хлопал жидко, но все же благодарил за инициативу. Особенно ему нравилась русская пляска, которую мастерски, с различными коленцами, исполнял Макшеев. Еще более искрометно он откалывал цыганскую пляску.
КИРОВ
Киров каждый год в это время приезжал к Сталину.
Они основательно сдружились. Как-то сидели за столом, накрытым на склоне горы в тени дерева, и попивали грузинское вино с минеральной водой. Лукьянов, шофер Светланы и Василия, Антонов, Кузнецов и я находились поблизости. Сталин подозвал Кузнецова с Лукьяновым и пригласил за стол. Кузнецов отказался:
— Товарищ Сталин, мы же стоим на посту. Мы не можем нарушать инструкцию.
— Да вы, ребята, не бойтесь, — засмеялся Киров. — Я не выдам вас Власику.
Но мужественный Кузнецов был непреклонен. Тогда Сталин заключил:
— Наше дело с Сергеем Мироновичем вас пригласить, а остальное — ваше дело. Как вам будет угодно.
Обошлось. Хотя Сталин потом не раз усаживал всех за стол на террасе или на рыбалке и рассказывал смешные истории из прежней жизни — подпольной, тюремной или ссыльной. Все получалось вовсе не страшно, не опасно, а — наоборот...
В том роковом году, когда убили Кирова, мало кто навещал сталинские дачи. Наведался только председатель ЦИК Абхазской ССР Н. Лакоба, по кавказскому обычаю привез в подарок молодого барашка. Не забывал Сталина лишь Киров, привычно живший у нас весь период семнадцатого съезда партии. Даже спал на сталинской кровати, а хозяин довольствовался диваном.
Они снова вместе парились в бане, которую готовил рабочий по дворовому хозяйству Дубинин. Бывало, так нагонят пару, что не видно самих. Заберутся на полок и вовсю хлещутся вениками! Больше никто из членов Политбюро не имел такой чести. Сталин гордился Сергеем Мироновичем — пламенным трибуном и надежным защитником интересов партии. Ведь он это прекрасно доказал на последнем съезде, где под общий хохот зала высмеял оппозицию в лице Бухарина, Зиновьева, Каменева и других. А про их вдохновителя Троцкого прямо сказал:
— Будь он трижды проклят, чтобы вспоминать его имя на таком ответственном съезде!
Как-то весной на ближней даче приготовили шашлыки, вино принесли. Весело улыбаясь, Киров подмигнул:
— Нам тут лишь музыки не хватает!
Как не хватает? Сразу позвали Пантюшина с полубаяном. По заказу Сталина он играл «Гори, гори, моя звезда» и «Сулико». А Киров любил песню «Есть на Волге утес».
* * *
Осенью Сергей Миронович проверял в Казахстане уборку хлебов и столкнулся с варварским отношением органов ГПУ к высланным переселенцам кулацких семей. По возвращении в Москву он указал на эти беззакония Ягоде. Тот воспринял все как удар по собственному престижу и затаил на Кирова уже личную злобу.
28 ноября закончил работу Пленум ЦК ВКП(б), принявший решение об отмене карточной системы с 1 января будущего года. Вечером Сталин, мой начальник Смирнов, комиссар Любовицкий и я проводили Кирова на вокзал. Сталин сердечно обнял Сергея Мироновича у двери вагона «Красной стрелы». А 1 декабря свершилось убийство.
Второго числа Сталин, Молотов и Ворошилов срочно выехали в Ленинград. Теперь Сталин тоже опасался покушения.
Поэтому нас охраняла дивизия имени Дзержинского. В Ленинграде по обеим сторонам нашего пути стояли шеренги красноармейцев. Потрясенный смертью Сергея Мироновича, Сталин за эти дни осунулся и почернел, оспины на лице стали виднее. Поцеловав покойного Кирова в губы, он еле слышно выдохнул:
— Прощай, дорогой друг...
* * *
Я постоянно находился в Смольном. Среди сотрудников охраны не смолкали разговоры об этом убийстве. Все кляли Николаева. Но спрашивается, кто же вложил ему в руки револьвер? Неслыханное дело: вооруженного убийцу дважды задерживали у подъезда Смольного и во дворе Московского вокзала, но он тут же освобождался Запорожцем! В роковой день Николаев тоже свободно проник в Смольный, целый час болтался на запретном для себя этаже и, сидя на подоконнике, поджидал Кирова.