Сталин. По ту сторону добра и зла
Шрифт:
При этом нарастало бы отставание не только от Запада, но и от роста населения СССР (2% в год). Что, в свою очередь, предопределяло поражение при первом же военном конфликте из-за нарастающего обеднения населения.
Вместе с товарным хлебом появились деньги на форсированную индустриализацию, и, несмотря ни на какие издержки, Сталин мог с чистой совестью сказать: «У нас не было черной металлургии, основы индустриализации страны. У нас она теперь есть. У нас не было тракторной промышленности. У нас она теперь есть. У нас не было автомобильной промышленности. У нас она есть теперь. У нас не было станкостроения. У нас оно есть теперь. У нас не было серьезной современной химической промышленности. У нас она есть теперь. У нас не было действительной и серьезной промышленности по производству современных сельскохозяйственных машин. У нас она есть теперь. В смысле производства электрической энергии мы стояли на самом последнем месте. Теперь мы выдвинулись на одно из первых мест. В смысле производства нефтяных продуктов и угля мы стояли на последнем месте. Теперь мы выдвинулись на одно из первых мест».
Что ж, все правильно, сделано было много, и если уж говорить откровенно, то надо было удивляться не тому, что были завышены какие-то там цифры, а тому, что они смогли вообще появиться.
Да, Сталин давал нереальные планы и требовал их исполнения. Но и в этом, при желании, можно увидеть определенную политику. Он успел хорошо познать Россию и прекрасно понимал, что именно таким путем и надо чего-то добиваться. И если от людей надо было требовать, то требовать невозможного.
Верил ли он сам в 17 миллионов тонн чугуна уже в конце первой пятилетки? Может быть, и верил, поскольку сам толком не понимал, за что брался. Зато ему было прекрасно известно другое. Стоило ему только затребовать реальные цифры, как он не получил бы их. А люди, по его глубочайшему убеждению, должны были и на работу ходить так, как совсем еще недавно ходили на Перекоп.
Конечно, надо было «лучше меньше, да лучше», чтобы раз и навсегда заложить стремление в первую очередь не к количеству, а качеству. Но... не надо забывать, что Сталин постоянно находился в жесточайшем цейтноте, и, по большому счету, ему было не до качества. Да и кто это качество мог дать? Не было ни достаточного количества квалифицированных инженеров, ни мощного среднего звена техников, ни квалифицированных рабочих. А если вспомнить, что на многих стройках трудились заключенные, то... чему удивляться.
Несмотря на многие просчеты и ошибки, Сталин умел делать правильные выводы и освободил ведущих хозяйственных руководителей от бессмысленной и по большей части вредной «опеки» партийных органов и профсоюзных деятелей. И теперь за все отвечало руководство.
Более того, при необходимости Сталин выдвигал на ответственные посты беспартийных, среди которых было немало вышедших из тюрем и лагерей. Со временем он изменил свое мнение и о буржуазных специалистах, большинство из которых и не думало заниматься вредительством. Впрочем, вряд ли он руководствовался любовью к «бывшим». Скорее это было велением времени. Да и как можно поднимать экономику без специалистов? Потому Сталин и говорил на конференции хозяйственников в июне 1931 года:
«Должна измениться и наша политика в отношении старой технической интеллигенции». И теперь, по словам того самого Сталина, с чьей подачи был организован «шахтинский процесс», «было бы глупо и неразумно рассматривать... чуть ли не каждого специалиста и инженера старой школы как непойманного преступника и предателя». Что же касается объявленного им самим «спецеедства», то, как теперь оказывалось, оно «всегда считалось и остается у нас вредным и позорным явлением».
Да и какой смысл был всем «бывшим» становиться в позу? Времена менялись, в стране появились собственные кадры из рядов рабочего класса, которые по своим знаниям и таланту мало в чем уступали «бывшим». Что-что, а давать способных людей российская земля еще не потеряла способности.
К числу таких выдвиженцев относились и два будущих руководителя СССР: Н.С. Хрущев, лично товарищ Леонид Ильич Брежнев и один из самых способных людей того времени А.Н. Косыгин. Другое дело, что специалистов все равно не хватало...
Решил Сталин и другую весьма важную для развития любой экономики проблему. Осудив уравниловку в зарплате и назвав ее «левацким отклонением», он призвал четко разграничивать труд квалифицированного рабочего, вследствие чего повысился удельный вес сдельщины и заработок был напрямую связан с производительностью труда.
На некоторых заводах Урала и Дальнего Востока заработная плата действительно перекрывала среднюю по стране, что уже зимой 1933 года позволило Сталину во всеуслышание заявить: «Ясно, что уровень жизни рабочих постоянно улучшается». Ну а чтобы ему лучше верили, на всякий случай, добавил: «Те, кто отрицает, — враги Советской власти!» Вот так-то! Доходчиво и просто! Посмеешь сказать о бесконечных очередях, о малой норме выдачи постоянно нехватающего продовольствия и плохом жилье — и уже враг народа!
Если подходить ко всему содеянному Сталиным в годы «Великого перелома» с позиций сегодняшнего дня, то, наверное, можно сказать, что ошибок Сталин наделал предостаточно и вместо рассчитанной на долгие годы мощной экономической системы создал, по сути, экономику политической конъюнктуры. Да и о государстве заботился куда больше, нежели о его гражданах.
Но... так было всегда, и как тут не вспомнить цитату знаменитого русского историка Соловьева: «Государство разбухало, в то время как люди съеживались. Правители страны «побеждали» свой народ и всегда под одним и тем же предлогом — этого требует величие государства».
И хотел того сам Сталин или нет, но он так или иначе продолжал следовать по пути русских царей: государство — все, человек — ничто! Впрочем, надо отдать ему должное, он говорил и об этом съезду хозяйственников, а через них и всей стране.
Да, ясно слышалось в докладе вождя, вы живете и еще долго будете жить плохо, но не это главное. Главное — это здоровье государства, и вы должны были за него умереть! И умирали, а людей, которые спасали трактор, но гибли при этом сами, называли героями. По той простой причине, что людей в нашей стране было много, а тракторов мало. Что же касается самой жизни, то она никогда не считалась в России священной.
Да, Сталин уничтожил цвет российского крестьянства, напрочь разрушив его устои и традиции и разорвав связь поколений, о чем он откровенно сказал в одном из разговоров с Черчиллем. Война с собственным народом, заявил «лучший друг советских колхозников», была для него не менее трудной, чем с Германией.
Уже в первой пятилетке, как в капле воды, отразились все беды будущей советской экономики: гигантомания, нереальные планы, постоянные авралы, отсутствие качества, низкий профессиональный уровень рабочих, приписки и как неизбежное следствие — постоянная ложь практически на всех уровнях. И тем не менее даже такой ярый антисталинист, как Я. Грей, считал, что «первый пятилетний план по масштабам и достижениям являлся величайшим планируемым экономическим предприятием за историю человечества».