Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Сталин. По ту сторону добра и зла
Шрифт:

Ну и, наконец, четвертой фазой формирования Сталина стали те 16 лет, которые он провел в подполье, тюрьмах и ссылках. И вполне понятно, что все пережитое им за это время еще более усилило его равнодушие к страданиям других, расчетливость и коварство, без которых в подполье нечего было и делать, и, конечно же, подозрительность.

Иначе и не могло быть. В условиях тотальной слежки за революционерами и проникновения в их ряды провокаторов выживал только тот, кто сам становился изощренным игроком. Иначе... тюрьма и каторга... Все это не могло не привести к тому, что заматеревший подпольщик все больше превращался в этакого одинокого волка, который никогда не раскрывал душу даже своим самым близким коллегам.

О друзьях здесь речь вообще не идет.

Как это ни печально, но комфортнее всего он чувствовал себя в компании уголовников и других темных личностей, что не могло не отразиться, в свою очередь, на его характере и психике.

Так, Сталин превращался, с одной стороны, в грубого и всегда готового на месть человека, который обладал какой-то гипертрофической чувствительностью даже к самой незначительной обиде или оказанным ему пренебрежением, что также являлось самым типичным признаком нарциссизма.

* * *

Психологи давно уже установили, что те лица, которые подвергались в детстве, да и в молодости, жестоким истязаниям, в той или иной степени были подвержены садизму. И, как доказал Э. Фромм, особое значение для возникновения садизма имеет то чувство бессилия, с каким ребенок или уже даже взрослый человек подвергался в свое время истязаниям. И неважно каким: физическим или моральным. Среди них Фромм выделял так называемые диктаторские наказания: «строгость способна внушить страх, жестко не ограничена и не находится в разумном соотношении с конкретным поступком, а зависит лишь исключительно от садизма наказующего».

Со всем этим Сталин столкнулся и дома, и в семинарии и, конечно же, в тюрьмах и ссылках. И когда говорят о причинах сталинского садизма, то имеют в виду не только столь благоприятные для этого условия, в которых он пребывал чуть ли не всю свою жизнь. Его садизм имел и социальные корни. Советская система с первого дня своего существования отличалась крайне жестоким духом, и работавшие в ней люди так или иначе пропитывались этой самой жестокостью.

Расстрелы и насилие постепенно становились привычными и рассматривались как часть повседневной работы, и с этой точки зрения советская система явилась, наверное, самой благодатной почвой для возникновения садизма. И неудивительно, что Фромм считал Сталина ярчайшим представителем так называемого несексуального садизма. Именно он приказал применять пытки к политическим заключенным, и следователи НКВД прекрасно усвоили эту страшную науку.

Но наибольшее наслаждение Сталин получал от душевных истязаний, которым подвергал своих врагов, когда держал свои жертвы как бы в подвешенном состоянии между выражениями искренней симпатии и неожиданным оглашением смертного приговора.

Достаточно лишь вспомнить его издевательства над Молотовым, Хрущевым, Ворошиловым, Микояном, и особенно Бухариным, чтобы понять, какую радость он испытывал при виде их мучений. И именно здесь ярче всего проявилось то самое явление, которое и лежит в природе всякого садизма: страстное желание обладать абсолютной властью и ничем не ограниченной властью над живым существом. Эта власть позволяла доставлять физические и моральные страдания другим людям и приносила Сталину не только величайшее чувственное наслаждение, но и лишний раз подтверждала ощущение его абсолютного господства.

В свою очередь, осознание этого господства создавало иллюзию, что именно он способен решать проблему существования человека вообще. Такая иллюзия, по уверениям психоаналитиков, является объектом страстного вожделения для людей, напрочь лишенных творческой силы и малейшей искры радости. С этой стороны садизм, по выражению Фромма, является «превращением бессилия во всесилие. Это религия духовных калек».

В случае со Сталиным, как утверждают все те же психоаналитики, у его

садизма была еще одна неприглядная сторона — его трусость. Да, он был на фронтах, но, по словам его секретаря Бажанова, «всегда предпочитал командовать на самом безопасном расстоянии». И теперь, когда становится более или менее понятно, под влиянием чего и как может формироваться характер человека, понять некоторые поступки Сталина можно.

Тем не менее любой психоанализ является лишь проекцией воспитания человека на его дальнейшее поведение, и, конечно же, он не претендует на абсолют. Скорее это научное объяснение, почему прошедший ту или иную школу человек ведет себя именно так. При этом не надо забывать, что любой, кто играет в политические игры, так или иначе теряет ту нравственность, которая лежит в основе отношений простых смертных.

В своих лекциях по философии истории Гегель говорил, что роль всемирно-исторических личностей, которые как бы являются орудиями «воли мирового духа», воплощают в жизнь замысел Провидения.

Когда же у него спросили, почему же в таком случае деятельность таких людей очень часто противоречит морали и является причиной несказанных бедствий для многих людей, он ответил: «Ведь всемирная история совершается в более высоких сферах, нежели та, в которой свое место занимает мораль, то есть что носит личный характер, являясь совестью индивидуумов... Нельзя к всемирно-историческим деяниям и к тем, кто их совершает, предъявлять моральные требования, неуместные по отношению к ним. Против них не должно раздаваться случайных жалоб о личных добродетелях — скромности, смирении, любви к людям и сострадательности».

Конечно, можно пуститься в достоевщину и заговорить о том, зачем же нужна такая всемирная история, которая творится в сферах, где нет морали. Но все это будет уже чистой воды лирикой. Мы имеем то, что имеем. А вот то, идут ли в политику совершенно здоровые люди или уже склонные к занятиям ею, это большой и очень интересный вопрос.

При этом я не имею в виду тех чиновников от политиков, которых кто-то выбрал или продвинул. Я говорю о настоящих политиках уровня Кромвеля, Наполеона, Ленина, Ататюрка, Гитлера и того же Сталина, которые шли не в теплую Думу, а в тюрьмы и ссылки и для которых политика являлась не средством устройства собственной сытой жизни, а борьбой за свои идеи и зачастую борьбой не на жизнь, а на смерть...

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Но даже теперь, когда от Сталина осталась только тень, он все еще хотел, чтобы боялись и ее. 13 января 1953 года газеты сообщили о разоблачении «террористической» группы врачей и аресте «кремлевских врачей-террористов». Сталин требовал провести процесс врачей как можно быстрее, а потом... повесить их. Да, да, именно такой средневековый способ определил он в качестве казни. Своего личного врача Виноградова он приказал заковать в наручники и добиться от него показаний любой ценой. «Если же вы таких признаний не добьетесь, — пригрозил он министру госбезопасности Игнатьеву, — то мы и вас укоротим на голову!»

Огромная страна затихла в ожидании очередной чистки. На то, что эта самая чистка коснется не только «террористов», весьма прозрачно намекнул сам Сталин. «Некоторые наши советские органы и их руководители, — сказал он, — утратили бдительность и заражены невнимательностью. Органы госбезопасности не сумели вовремя вскрыть вредительскую, террористическую организацию среди врачей... Советский народ с гневом и возмущением клеймит позором преступную банду убийц и их заграничных хозяев. Он раздавит презренных наймитов, продавшихся за доллары и фунты стерлингов, как отвратительную гадину. Что же касается вдохновителей этих подлых убийц, то они могут быть уверены, и мы заверяем их в этом со всей серьезностью, что их также настигнет возмездие».

Поделиться:
Популярные книги

Не грози Дубровскому! Том VIII

Панарин Антон
8. РОС: Не грози Дубровскому!
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Не грози Дубровскому! Том VIII

Para bellum

Ланцов Михаил Алексеевич
4. Фрунзе
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.60
рейтинг книги
Para bellum

Архонт

Прокофьев Роман Юрьевич
5. Стеллар
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
7.80
рейтинг книги
Архонт

Сильнейший ученик. Том 2

Ткачев Андрей Юрьевич
2. Пробуждение крови
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Сильнейший ученик. Том 2

Измена. Ребёнок от бывшего мужа

Стар Дана
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Измена. Ребёнок от бывшего мужа

Real-Rpg. Город гоблинов

Жгулёв Пётр Николаевич
1. Real-Rpg
Фантастика:
фэнтези
7.81
рейтинг книги
Real-Rpg. Город гоблинов

Хозяйка Междуречья

Алеева Елена
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Хозяйка Междуречья

Крестоносец

Ланцов Михаил Алексеевич
7. Помещик
Фантастика:
героическая фантастика
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Крестоносец

Эйгор. В потёмках

Кронос Александр
1. Эйгор
Фантастика:
боевая фантастика
7.00
рейтинг книги
Эйгор. В потёмках

Идеальный мир для Лекаря 3

Сапфир Олег
3. Лекарь
Фантастика:
фэнтези
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 3

Кодекс Крови. Книга III

Борзых М.
3. РОС: Кодекс Крови
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Крови. Книга III

Вернуть невесту. Ловушка для попаданки 2

Ардова Алиса
2. Вернуть невесту
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
7.88
рейтинг книги
Вернуть невесту. Ловушка для попаданки 2

Черный Маг Императора 7 (CИ)

Герда Александр
7. Черный маг императора
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Черный Маг Императора 7 (CИ)

Удобная жена

Волкова Виктория Борисовна
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Удобная жена