Сталин. По ту сторону добра и зла
Шрифт:
Впрочем, от связи со Сталиным Надежду отговаривала не только мать, но и все остальные родственники. Понимая, что он не оставит ее в покое, они ненавязчиво рассказывали Наде о тяжелом характере и далеко не юных годах ее избранника и о том, что ей надо трижды подумать... Но... думать Наде уже не хотелось. Да и о чем думать влюбленной девушке? Она увлеклась, и этим было все сказано! Потому и видела в нем не заурядную внешность, а нечто романтическое и роковое.
И после нечаянной встречи в темном коридорчике на пути к ванной, где он крепко ее поцеловал, Надежда уже знала, что при первом же удобном случае вслед за давно уже завоеванной им душой, она отдаст ему всю себя. И она отдалась ему, когда родители ее подруги уехали в Финляндию, и в их распоряжении оказалась отдельная квартира. Он назначал ей встречу, и она, сломя голову, летела на свидание, не помня себя от радости.
Впрочем, об отношениях Сталина и Надежды существует и другая версия, в соответствии с которой он овладел Надеждой в поезде Москва — Царицын, куда она отправилась вместе с назначенным комиссаром продовольствия на юге Сталиным в качестве его секретарши уже после их переезда в Москву. Ночью сопровождавший Сталина отец якобы услышал крик из купе дочери. Подозревая недоброе, он бросился к двери.
Ну а когда она открылась... рыдавшая Надя рассказала отцу, что Сталин изнасиловал ее. Не в силах справиться с охватившим его волнением, Сергей Яковлевич выхватил пистолет, однако Сталин опустился перед ним на колени и поклялся, что загладит свою вину и женится на Надежде. Сама Надежда, как, во всяком случае, утверждала ее сестра, совсем не горела желанием становиться женой столь безнравственного человека, и после той дикой ночи вся ее революционная романтика сменилась неприязнью.
Ненавидевший Сталина Сергей Яковлевич описал этот случай и, уже хорошо зная, с кем имеет дело, закопал рукопись на даче под Москвой. Ну а тайну доверил, по словам старшей дочери, только ей одной... И тем не менее 24 марта 1919 года был зарегистрирован брак Надежды со Сталиным, которому шел уже сороковой год.
Все это, конечно, очень интересно, но, как показывают многочисленные исследования, этот рассказ выдуман с начала и до конца. Но все это будет выдумано уже потом, а пока случилось непредвиденное: в самый разгар романа Сталин пропал. И, по всей видимости, именно в это время он начал (или продолжил) другой роман с работавшей в ЦК партии Славотинской.
«Славотинскую я знал, — рассказывал позже Каганович. — Она часто бывала у меня на приеме. Есть письма Сталина к Славотинской. Это известно... Роман был якобы в период русской революции. Она его старше лет на десять была. А потом возобновился между Февральской и Октябрьской революциями...»
Вполне возможно, что в те месяцы были у него и другие увлечения, во время одного из которых он заполучил венерическую болезнь. О чем, по свидетельству известного русского поэта Феликса Чуева, на протяжении многих лет записывавшего высказывания многих известных людей, ему поведал Молотов.
Тем временем события продолжали развиваться. Отставка Милюкова привела к падению правительства, и хотя новый кабинет возглавлялся тем же Львовым, в него вошли шесть министров-социалистов в качестве представителей Совета, по два портфеля получили эсеры, меньшевики и независимые социалисты.
Одним из первых деяний нового правительства явилась появившаяся в мае «Декларация прав солдата». В сущности, это был все тот же приказ № 1, который теперь становился законом для всей армии и окончательно добил ее. Ни о какой дисциплине речи уже не шло, и дело доходило уже до того, что в некоторых воинских частях комитеты сами проводили демобилизацию и отпускали солдат на время сева и уборки урожая.
В роты, батальоны и полки хлынули целые армии всевозможных агитаторов и шпионов. И особенно успешно разложение армии шло там, где давно уже не было побед, и солдаты уже начинали приходить в состояние одури от бесконечного пребывания в окопах.
Понятно, что против «Декларации» выступили все здравомыслящие военачальники, а военный министр Гучков отказался подписывать ее. Но... свято место, как известно, не бывает, и ее подписал сменивший Гучкова А. Керенский. В знак протеста покинул свой пост и Верховный главнокомандующий М.А. Алексеев. На его место пришел боевой и совершенно не понимавший ситуации генерал Брусилов. Кто был инициатором этой самой «Декларации»? Поименно всех ее «авторов» и сегодня нельзя назвать, но то, что во главе их стоял Керенский, несомненно.
Конечно, новое правительство пыталось что-то делать. Но... все было напрасно. Зажатое тисками обязательств старым административным аппаратом и царскими чиновниками, оно было обречено, поскольку не могло установить демократический мир и удовлетворить требования солдат и рабочих. И теперь, когда в правительство вошли представители Петросовета, он сам оказался в незавидном положении.
Созданный для защиты интересов трудящихся и состоявший из коалиции социалистических партий, он даже при всем желании не мог иметь у них авторитета. Да и как он мог давить на то самое правительство, в котором был сам представлен? Отразилось такое положение дел и на партиях эсеров и меньшевиков, поскольку произошел раскол между теми, кто поддерживал министров-социалистов, и теми, кто был настроен против них.
Ну а больше всех от создания нового правительства выиграли большевики. Именно они оставались единственной партией, которая не была представлена в беспомощном кабинете министров, и предлагали именно то, в чем тогда больше всего нуждалась страна — мир любой ценой.
Так начался тот самый процесс, в результате которого большевики начали завоевывать доверие все большего числа солдат и рабочих и выходить на первые роли в Советах. Медленно, но верно отвоевывали они у эсеров деревню. И после того как лидер правых эсеров Чернов стал министром сельского хозяйства, делать это стало намного проще. Правительство решило ничего не предпринимать в аграрной политике до созыва Учредительного собрания.
Ленин мгновенно увидел в этом решении свой шанс и опубликовал в «Правде» открытое письмо к делегатам съезда крестьянских депутатов. Не мудрствуя лукаво, все свои рассуждения он свел к самому насущному вопросу того времени: «Следует ли помешать крестьянам на местах немедленно брать всю землю, не платя помещикам никакой арендной платы и не дожидаясь Учредительного собрания?»
Об этом он говорил и на открывшемся в мае 1917 года Всероссийском съезде крестьянских депутатов, где объявил себя заступником «сельскохозяйственных наемных рабочих и беднейших крестьян» и призвал к превращению крупных помещичьих имений в образцовые хозяйства «для общей обработки земли сельскохозяйственными рабочими и учеными агрономами».
Да, на съезде пока еще доминировали эсеры, они дружно голосовали за поддержку Временного правительства, и тем не менее Ленину удалось вбить, пусть пока еще и небольшой, колышек между крестьянскими массами и их основными заступниками.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
В мае произошло и еще одно событие, которое имело далеко идущие последствия как для развития революции, так и для самого Сталина. Именно в эти дни в столицу прибыл Троцкий, что, конечно же, изменило расклад сил в большевистском руководстве.