Сталин. Трагедия семьи вождя народов
Шрифт:
«Оставьте!» – это сказал Сталин. Почему-то вдруг он передумал.
Итак – и это мы можем утверждать наверняка – Сталин боялся. Он был далеко не глупым человеком и очень хорошо знал свое окружение. До поры до времени он держал дорогих соратников мертвой хваткой. Но по мере того, как слабел он сам, слабела и его хватка. Они не могли этого не почувствовать. Именно поэтому начали загодя готовиться к его уходу. Ставкой в этой игре была абсолютная, безграничная власть. Не мог не чувствовать этого и все четко понимал Сталин. Похоже, именно поэтому он взорвется осенью пятьдесят второго на знаменитом Пленуме
– Вот, например, охранник нашел на дорожке, на одной из дорожек, пулю, – вновь рассказывает генерал Новик, – которая воткнулась примерно на полсантиметра в асфальт, в асфальтовую дорожку, которая летом вообще нагревается и становится более мягкой.
Это было крупным ЧП. Пулю сразу же отправили на баллистическую экспертизу, и уже через два часа стало известно, что выстрел произведен из винтовки со стороны Воробьевых гор. Там, на строительстве университета, работали заключенные. За ними наблюдала охрана, вооруженная винтовками. По выводам экспертизы, выстрел был случайным. И хотя начальник личной охраны Сталина рекомендовал осудить охранника условно, это не возымело никакого действия. Стрельнувший солдатик получил три года.
– Я не знаю, правда, не следил потом, сколько он сидел, – закончил рассказ эпизода генерал Новик.
Вот такой немного странный, но очень характерный эпизод. Он лишний раз доказывает, какое внимание уделялось и на этой даче, и вне ее территории безопасности Сталина. Великолепно отлаженная Власиком, особенно в военные годы, система не давала сбоев. Учитывая то, сколько врагов было у Сталина внутри страны и за рубежом, остается только удивляться, что, кроме случайного обстрела катера во время морской прогулки в тридцатых годах, не известно ни одной попытки покушения на жизнь Отца народов.
А вот еще один штрих к портрету вождя на фоне пятьдесят второго года, на семьдесят третьем году его жизни. Нам очень хотелось бы понять, что стояло за почти неадекватной реакцией дряхлеющего вождя – страх, высокомерие или элементарное мужское желание не сдаваться «проклятой старости»? Сталин никогда не позволял себе помогать. Хотя, казалось бы, что зазорного в том, чтобы поправить пожилому человеку замятую галошу или завернувшийся воротник?
– У него лацкан как-то завернулся, – начал рассказывать следующий эпизод Николай Петрович Новик. – Он не обратил внимания, но это очень вид портило. И Ворошилов попытался этот лацкан поправить. Он ему по руке: «Я сам!» Одним словом, он не любил, чтобы кто-то участвовал в этой части.
В последние годы Сталин жил в постоянной тревоге. Его настораживали совершенно безобидные вещи и что-то очень угнетало. Даже частые полушутливые утренние обращения к охране всегда имели двойное дно. Он не давал людям, окружавшим его, расслабиться ни на секунду. Почти каждое утро Сталин выходил в парк и интересовался у встреченного им охранника, какая сейчас температура. Затем, гуляя, обращался еще к трем-четырем офицерам с тем же вопросом, как бы проверяя их бдительность. Надо сказать, что Сталин всегда определял температуру воздуха точнее, чем его охрана. В результате руководством охраны было решено повесить термометры чуть ли не на каждом дереве.
Николай Новик:
– Вот расстояния, это тоже имело место. Он мог охранника спросить: как вы думаете, как вот отсюда вон до того дерева, вон до той березы, сколько метров? Ну, один говорит, такое, там, такое расстояние. Он говорит, а я думаю столько-то. Измерим. Начали искать рулетку – ни у кого нет. Конечно, нашли рулетку, но после этого у каждого охранника было по рулетке в кармане. Так. Это уже похоже на какой-то, так сказать, розыгрыш. Но на самом деле… Вот иногда такая разрядка какая-то была у него.
Семья
Сказать, что Сталин был несчастен в личной жизни, – это значит ничего не сказать. Он так и не смог забыть самоубийство жены.
На праздничном банкете в честь пятнадцатой годовщины Великого Октября видный советский функционер, грузин по национальности, сказал своей жене:
– Эй ты, пей!
На что жена, студентка Промышленной академии, факультета искусственного волокна, с неясными национальными корнями (в ее роду были евреи, русские, украинцы, цыгане, немцы и грузины, кстати, тоже) ответила мужу:
– Я тебе не эй!..
После чего встала и при всех ушла из-за стола.
Рано утром следующего дня ее нашли в луже крови возле своей постели. В ее руке был дамский револьвер «вальтер». Этот револьвер ей когда-то привез ее брат из Берлина. Имя этой студентки было Надежда Аллилуева. Она была на двадцать два года младше мужа.
Надежда Сергеевна была второй и последней женой Иосифа Сталина. Больше он никогда не женится.
К началу пятьдесят второго года у Сталина было двое детей. Дочь Светлана и сын Василий. Когда-то у Верховного Главнокомандующего был еще один сын – Яков. В самом начале войны Яков попал в плен, где и погиб в 1943 году. Вернее, так считалось до последнего времени.
Светлана пишет, что Сталин узнал о смерти старшего сына в 1945 году. Он сказал дочери:
«Яшу расстреляли немцы. Я получил письмо от бельгийского офицера, принца, что ли, с соболезнованием – он был очевидцем…»
Дальше она пишет:
«Отцу было тяжко, он не хотел долго задерживаться на этой теме».
Можно лишь догадываться, что творилось в его душе, когда пришло сообщение о гибели в немецком лагере старшего сына Якова, и лишь предполагать, что чувствовал генералиссимус Сталин, когда полетел под откос, спиваясь все больше и больше, генерал авиации Василий Сталин. Ну а что касается младшей, Светланы, то Иосиф Сталин так до конца не принял ни одного ее романа, а тем более замужества.
Это была очень странная и, по большому счету, очень несчастная семья. Например, вот как отец поздравил своего сына Василия с первой женитьбой. Телеграмма пришла на правительственном бланке, и значилось в ней следующее:
«Что ты спрашиваешь у меня разрешения? Женился – черт с тобой! Жалею ее, что она вышла замуж за такого дурака».
Или вот такое воспоминание Светланы:
«Странно, мой отец из своих восьми внуков знал и видел только троих – моих детей и дочь Яши».