Сталин. Жизнь одного вождя

Хлевнюк Олег Витальевич

В 1952 г., в последний год жизни, Сталин не поехал на юг. Однако и в своем кремлевском кабинете он появлялся всего раз в неделю – 50 раз за год. 21 декабря 1952 г. у Сталина на даче последний раз побывала дочь Светлана. Отмечали день рождения. «Он плохо выглядел в этот день. По-видимому, он чувствовал признаки болезни, может быть, гипертонии – так как неожиданно бросил курить и очень гордился этим – курил он, наверное, не меньше пятидесяти лет», – вспоминала Светлана [538] . Болезнь Сталина ко времени этого праздничного застолья зашла далеко. Проведенное через два с половиной месяца вскрытие умершего Сталина выявило сильное поражение артерий головного мозга. Их просвет был резко сужен [539] .

538

Там же. С. 156.

539

Мясников А. Л. Я лечил Сталина. С. 302.

В публикациях о смерти Сталина вполне

закономерно ставится вопрос о том, в какой мере ее причиной стало некачественное лечение. Широко распространено мнение, что в последний период жизни в связи с арестами «врачей-вредителей» из правительственных больниц Сталин вообще не получал медицинской помощи. Дочь Сталина Светлана Аллилуева писала об этом так:

Очевидно, он ощущал повышенное давление, но врачей не было. Виноградов (известный врач, лечивший Сталина. – О. Х.) был арестован, а больше он никому не доверял и никого не подпускал к себе близко. Он принимал сам какие-то пилюли, капал в стакан с водой несколько капель йода – откуда-то брал он сам эти фельдшерские рецепты; но он сам же делал недопустимое: через два месяца, за сутки до удара, он был в бане (построенной у него на даче в отдельном домике) и парился там, по своей старой сибирской привычке [540] .

540

Аллилуева С. Двадцать писем к другу. С. 156.

Нужно, однако, заметить, что Светлана Аллилуева в данном случае плохой свидетель. Отца она видела редко, о его жизни знала мало. В ее заметках мы имеем дело скорее с субъективными представлениями о событиях, чем с точным знанием их сути. Неизвестны также архивные документы, которые могли бы ответить на вопрос, получал ли Сталин врачебную помощь в последние месяцы жизни. Нет работ об уровне кремлевской медицины в то время, о том, могла ли она спасти пациента номер один. Нельзя исключать, что дело было не в медицине. Просто пришел срок.

Столь же недоказуемыми в силу недостатка информации о реальном состоянии здоровья Сталина являются предположения о воздействии болезни на его решения и поступки. Уже упоминавшийся врач Мясников утверждал, что сильный склероз мозговых артерий, выявленный у Сталина, должен был сказываться на его характере и действиях:

Полагаю, что жестокость и подозрительность Сталина, боязнь врагов, утрата адекватности в оценке людей и событий, крайнее упрямство – все это создал в известной степени атеросклероз мозговых артерий (вернее, эти черты атеросклероз утрировал). Управлял государством, в сущности, больной человек […] Склероз сосудов мозга развивался медленно, на протяжении многих лет. У Сталина были найдены очаги размягчения мозга очень давнего происхождения [541] .

541

Мясников А. Л. Я лечил Сталина. С. 305.

Эти наблюдения известного врача вполне сочетаются со свидетельствами охранников и соратников Сталина. В последние месяцы жизни Сталин перестал заранее сообщать охране маршруты своих поездок, называя пункт назначения уже в пути. Однажды он потребовал везти его не привычной дорогой, а в объезд, заявив охранникам: «Вы возите меня по одному и тому же маршруту. Под пули возите!» Он начал терять ориентацию во времени: «Спросив у охранника, который час, и получив ответ (к примеру, 6 или 7 часов), он уточнял: утра или вечера» [542] . Даже самый преданный из соратников вождя, В. М. Молотов, признавал: «По-моему, в последние годы Сталин не вполне владел собой» [543] . Дочь Светлана, несомненно любившая отца и старавшаяся создать его максимально теплый, человеческий образ, с горечью вспоминала:

542

Исторический вестник. Жизнь в тени вождей. С. 122, 124. Воспоминания Н. П. Новикова.

543

Чуев Ф. Сто сорок бесед с Молотовым. C. 324. Запись разговора в марте 1978 г.

Он постарел. Ему хотелось покоя. Он не знал порой сам, чего ему хотелось […] Он был предельно ожесточен против всего мира. Он всюду видел врагов. Это было уже патологией, это была мания преследования – от опустошения, от одиночества […] Его взрывало от злости, и, найдя любой маленький повод, он распекал первого попавшегося под руку [544] .

Без особого труда большое количество «странностей» и неадекватных реакций в политических действиях Сталина могут назвать и историки. Однако историки не врачи. Они предпочитают заниматься более понятными им историческими фактами и процессами, не забывая, конечно, о возможных болезнях своих героев, но и не придавая им первостепенное значение.

544

Аллилуева С. Двадцать писем к другу. С. 145, 149, 152.

Глава 5

Сталин на войне

Ожидаемая неожиданность

Вечером 21 июня военные руководители в Москве получили доклад: фельдфебель немецкой армии перешел границу и сообщил, что утром начнется наступление [545] . Информация была срочно доложена Сталину. У Сталина собрались военные и члены Политбюро. Решали, что делать. Нарком обороны С. К. Тимошенко [546]

и начальник генерального штаба Г. К. Жуков [547] , как он сам утверждал в своих мемуарах, просили принять директиву о приведении войск в боевую готовность. Сталин сомневался: «А не подбросили ли немецкие генералы этого перебежчика, чтобы спровоцировать конфликт?» Выслушав предложения военных, он заявил: «Такую директиву сейчас давать преждевременно – может быть, вопрос еще уладится мирным путем. Надо дать короткую директиву, в которой указать, что нападение может начаться с провокационных действий немецких частей. Войска приграничных округов не должны поддаваться ни на какие провокации, чтобы не вызвать осложнений». Сталинский приказ был передан в войска вскоре после полуночи.

545

Последующий рассказ о совещаниях у Сталина 21 и 22 июня 1941 г. основан на следующих источниках: Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. Т. 1. М., 2002. С. 260–269; Микоян А. И. Так было. С. 388; На приеме у Сталина. С. 337–338.

546

Тимошенко Семен Константинович (1895–1970) – в годы гражданской войны один из командиров Первой конной армии, руководство которой было тесно связано со Сталиным. После неудачной войны с Финляндией Сталин назначил Тимошенко маршалом и наркомом обороны СССР вместо Ворошилова. Однако в годы Великой Отечественной войны Тимошенко не проявил особых талантов и отошел на второй план. После войны до отставки в 1960 г. занимал второстепенные должности командующего различными военными округами.

547

Жуков Георгий Константинович (1896–1974) – участник гражданской войны, служил на различных командных должностях в Красной армии. Жуков продемонстрировал свои способности, успешно командуя советскими частями во время военного конфликта с Японией в 1939 г. Перед войной был назначен начальником Генерального штаба. Звездным часом Жукова были годы Великой Отечественной войны. Он выдвинулся в ряды ведущих советских маршалов, был заместителем Верховного главнокомандующего (Сталина). После завершения войны Сталин подверг Жукова опале. Новое кратковременное возвращение Жукова на вершины власти произошло после смерти Сталина. В 1955–1957 гг. Жуков занимал пост министра обороны СССР. Однако Хрущев, опасаясь амбициозного маршала, отправил его в отставку. После смещения Хрущева Жукову позволили подготовить и опубликовать свои мемуары (первое издание – 1969 г.). Они подверглись серьезной цензуре, но, несмотря на это, остаются важнейшим источником по истории Великой Отечественной войны. Последние издания мемуаров содержат фрагменты, вычеркнутые ранее цензорами. Однако остается открытым вопрос, в какой мере Жуков изначально руководствовался самоцензурой.

Тревожные новости с границы еще некоторое время обсуждались Сталиным и членами Политбюро. Утомившись, советские лидеры разошлись около 3 часов ночи. Однако уже очень скоро Сталину позвонил Жуков с сообщением о начале войны. Сталин спал. Начальник охраны после недолгих пререканий с Жуковым пошел будить хозяина:

Минуты через три к аппарату подошел И. В. Сталин.

Я доложил обстановку и просил разрешения начать ответные боевые действия. И. В. Сталин молчит. Слышу лишь его тяжелое дыхание.

– Вы меня поняли?

Опять молчание.

– Будут ли указания? – настаиваю я [548] .

548

Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. Т. 1. С. 264.

Из мемуаров Жукова можно понять, что Сталин так и не дал разрешение на ответные действия. Он только вызвал Жукова и Тимошенко в Кремль. Однако в 1956 г. Жуков сообщал еще одну важную деталь этого телефонного разговора – деталь, которая исчезла из последующих воспоминаний. Сталин якобы уже по телефону дал первое распоряжение войскам: «Это провокация немецких военных. Огня не открывать, чтобы не развязать более широких действий» [549] . В принципе такой приказ Сталина не выглядит невозможным.

549

Источник. 1995. № 2. С. 147. Проект доклада Жукова, написанного в мае 1956 г. для несостоявшегося пленума ЦК КПСС по вопросу о «культе личности» Сталина.

Жуков утверждал, что в 4 часа 30 минут утра он вместе с Тимошенко приехал в кабинет Сталина, где уже собрались «вызванные члены Политбюро». Это сообщение противоречит журналу регистрации посетителей кабинета Сталина, в котором первый визит Тимошенко и Жукова 22 июня зафиксирован в 5 часов 45 минут [550] . Однако этому есть логичное объяснение. Скорее всего, встреча в 4 часа 30 минут состоялась не в кабинете Сталина, а в его кремлевской квартире недалеко от кабинета. Сталин выслушал доклад военных и вновь высказал сомнение: «Не провокация ли это немецких генералов? […] Гитлер наверняка не знает об этом». Чтобы прояснить ситуацию, Сталин поручил Молотову встретиться с германским послом Шуленбургом [551] . По словам Жукова, он и Тимошенко просили Сталина дать приказ о контрударах по противнику. Однако Сталин велел ждать возвращения Молотова.

550

На приеме у Сталина. С. 337.

551

Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. Т. 1. С. 265.