Шрифт:
Annotation
Роман о Сталинградской битве.
Демидов Андрей Геннадиевич
Глава 3
Демидов Андрей Геннадиевич
Сталингранские сны
Андрей Геннадиевич Демидов
СТАЛИНГРАДСКИЕ СНЫ
роман
ПРЕДИСЛОВИЕ ОТ АВТОРА
Рассматривая
История смертна как и всё.
Однако, сохранить её человеку по силам пока он сам жив. Подкрепить её своим скромным вкладом может любой человек, а писатель просто обязан это сделать. Тем более, если речь идёт о таком великом и драматическом событии как Сталинградская битва.
Вглядеться в неё пристально, уйти от киноштампов в виде бесконечных перестрелок в грудах кирпича, увеличить масштаб изображение, увидеть отдельных людей разных национальностей и эпох, и даже их мысли - вот задача достойная реализации. Ведь история это не только цепь зафиксированных летописцем или осмысленный исследователем событий - это комплекс из всего произошедшего, вне зависимости, знаем мы об этом или нет. На самом деле история незримая, невидимая для современника составляет большую её часть.
Причины, сделавшие часть истории невидимой, могут быть разными. Например, желание правителей преувеличить роль своих предков в деяниях государства, или нежелание их раскрывать негативные их поступки на этом пути. Это может быть недомыслие и небрежность хранителей библиотек, или хитроумные трактовки идеологов современности, или замалчивание культуртрегерами, забалтывание масс-медиа неудобной для их владельцев правды, отвлечение внимания людей на более злободневные темы. История приобретает субъективный вид, получает черты саги и сказки для взрослых детей.
В любом случае большая часть объективной истории постоянно находится в тени. Для общества это очень вредная тенденция. Это не правильно, и похоже на то, как если бы человек ночью познания, не зная дороги, шёл с узким пучком света фонарика ограниченной информации по лесу произошедших событий. Фонарик освещает только тропу главных и известных всем фактов, человек глядит на отдельные звёзды на небе между ветвей и листьев, может быть видит Луну смысла, в то время как весь остальной мир реальной истории для него погружён во тьму. Тем не менее человек приходит в конечную точку своего путешествия, и заявляет всем, что видел мир, и знает какой он. Тем не менее все лесные овраги, зверьё, насекомые, птицы и растения, другие люди и их дома, остались вне его внимания.
Так же и в истории человечества. Со всех сторон рассмотренное историческое событие или его часть, не может существовать в безвоздушном пространстве, не может быть понято в отрыве от окружающего мира, жизни отдельных, простых и маленьких людей, квинтэссенцией множества жизней которых, отношений внутри огромного множества мелких событий, оно явилось. То есть требуется максимальная детализация. Однако, если начать перечислять всех людей, все причины и связанные с ним события, то возникнет целое облако больших и крупный происшествий. Передвигаясь мысленно по нему мы неминуемо попадём в облако другого крупного события, потом ещё одного, и так можем мысленно перемещаться до бесконечности. В этом сложность рассказа об эпохальных событиях. Опишешь мало - потеряешь в достоверности, опишешь много - утомишься писать, а потом и читать. Не ясно, существует ли вообще баланс и гармония между достоверностью и развлекательностью...
Это же справедливо и для описания Сталинградской битвы, и буржуазной социалистической революции в России 1917 года, и для всего остального.
Не состоялась бы эта битва, не будь революции. Без возникновения социализма в России, угрожающего всему мировому порядку богачей и власти денег на Земле, не было бы повода для скоординированного нападения на Россию множества Европейских стран в 1941 году. Не будь Россия коммунистической Меккой для всех угнетенных и обездоленных народов, не было бы баснословных вливаний капиталов в экономику Германии после первой мировой войны, выпестованного на деньги США и Англии режима Гитлера, для разорения СССР. А если всё-таки нападениие такой коалиции состоялось бы без коммунистов у власти в России, то буржуазная Россия, сохранись она к 1941 году, однозначно не смогла бы организовать отпор такому сильному врагу, мобилизовать ресурсы страны для победы. Так же не смогла Российская Империя организовать громадные силы страны для победы ни в одной из войн до самого своего свержения, начиная с 1813 года. После Отечественной войны 1812 года русские цари проиграли все войны, если не считать войн с отсталыми аборигенами Кавказа и Средней Азии.
Надо особо отметить, что большая часть людей, участвующих в Сталинградской эпопее, были рождены на стыке двух веков и двух эпох. Они родились и жили на рубеже капиталистического и социалистического мира, на волне научно-технической революции. Например Иосиф Сталин родился в год, когда немец Карл Бенц только изобрёл первый крохотный двухтактный двигатель. Умер же советский лидер всего за месяц до испытания сверхмощной советской термоядерной бомбы, и спустя десятилетие после того, как президент США Гарри Трумэн двумя атомными бомбами уничтожил два японских города вместе с жителями - Хиросиму и Нагасаки. Часть людей, деятельных, самостоятельных, талантливых в ежедневных трудах и заботах привыкших создавать счастье для себя и своих семей через выращивание и продажу хлеба, мяса, леса, организующее начало в деревне, создатели сельских Советов, были на одной стороне правды. С ними в блоке выступали торговцы и промышленники. Бесхозные, бездеятельные, бесталанные бедняки, по разным причинам не заимевшие землю, сделавшиеся нищими батраками на полях соседей или ушедшие от крестьянского труда в город, и ставшие там пролетариатом, были в ту эпоху по другую сторону правды. Сбоку от их конфликта была техническая и гуманитарная интеллигенция, сверху этой социальной конструкции располагались дворяне, а потом они, ослабевшие, в революцию были выброшены из страны или поставлены на службу новой власти. Да ещё как всегда, первыми, мгновенно на изменения откликнулись сумасшедшие и шизофреники всех мастей, в то время, как революционные изменения разумным людям пришлось какое-то время осмысливать, чтобы принять решения и начать действовать. За это время сумасшедшие с обеих сторон противоборства успели натворить множество кровавых и позорных дел. Любая гражданская война всегда характерна большим количеством безумств с обеих сторон, в то время как война государств более предсказуема, поскольку в регулярных войсках любого государства процент сумасшедших невелик из-за специфики армейской дисциплины. Победа в гражданской войне в России бедноты и идеалистически настроенной интеллигенции, не была полной. Большая часть населения, этнические окраины, пошли по пути скрытых форм борьбы, саботажа, терроризма. Изжить в полной мере этих врагов большевикам, на самом деле находившимся в обществе в сильном в меньшинстве, не удалось и к 22 июня 1941 года. В большей степени многовекторностью настроений и действий народов СССР и управленческого звена, а не волшебными свойствами вражеских армий были обусловлены поражения первых лет войны. Не только количество танков надо считать историкам войны, толщину стен укреплений и скорость самолётов, а смотреть на то, кто в них сидел. Тогда загадки разгрома в 1941 году Красной Армии исчезнут сами собой.
В такое сложное, многогранное, как бы их спрессованных событий, время сформировались люди, ставшие персонажами романа о начале великой битвы. Эту спрессованность нужно каким-то образом показать, но линейное повествование порождает слишком длинный текст.
Объять необъятное в одном литературном произведении, и сделать это достоверно, задача достойная, но совсем не простая.
Лев Толстой, замысливший большой роман о появлении дворянского движения, известного позже как движение декабристов по времени поднятого ими восстания против самодержавной власти в России в декабре 1825 года, в результате титанических усилий своей цели не достиг. Начав описывать в романе "Декабристы" и "Война и мир" изменение сознания аристократов под воздействием подвига простого русского народа, закабалённого крепостным рабством, в войнах против Наполеона, он углубился в такие подробности судеб и событий, что приблизился к своей цели разве что на треть. Живи писатель вечно, он безусловно привёл бы богача Пьера Безухова на Сенатскую площадь в Санкт-Петербурге 14 декабря 1825 года в каре батальонов лейб-гвардейских полков. Скорее всего, в процессе работы над романом, писатель изменил своему первоначальному плану, и один из главных героев, князь Андрей Болконский, прекрасно выписанный, и весьма подходивший на роль одного из лидеров декабристов, был выведен им из романа как умерший от ран, полученных в Бородинском сражении. Может быть это произошло потому, что романы о падших женщинах, дворянке Анне Карениной и проститутке Кате Масловой, о войне с кровожадными горцами Чечни и Дагестана были более предпочтительны редакторам и толпе, чем история декабристов? На фоне постоянных сексуальных скандалов в высшем российском обществе конца ХIХ, начала ХХ столетия, Катя Гошкевич, Матильда Кшесинская, потом Григорий Распутин и другие, героическая эпопея, начатая с европейской войны 1805 года, перетекла в историю ветренной Наташи Ростовой.
Фрагментарное сознание и тогдашнего и современного человека с трудом могло и может осмыслить и осознать явления подобного масштаба, такие как Наполеоновские войны или Вторая мировая война. Наверное, это закономерно. Если раньше труд был разделён на операции, и это привело людей к интенсификации промышленного производства, то и мыслительный процесс теперь по этой же причине стал разделён на операции. Один человек думает о гайках, другой о резьбе на ней, другой думает о звёздах и смысле жизни. Универсальных людей типа Микеланджело Буонаротти или Леонардо да Винчи, давших во время эпохи Высокого Возрождения мощный толчок для появлению плеяды и целой касты людей гуманизма, всегда было мало, а теперь их не стало вовсе. Безыскусность ограниченности мышления восторжествовала во всём, от градостроительства и науки, до детских игрушек и конфет. Вся талантливость западной цивилизации замкнулась на тупиковом добывания максимального количества денег любой ценой. Каждый человек может и хочет теперь думать только в узком спектре своих знаний, предпочитая доверять даже важное сомнительным выводам других, авторитетам прочих сторон жизни, лежащих вокруг него, и за границами его сферы мыслительных возможностей. Но если присмотреться к этим современным авторитетам, то становится смешно и грустно.