Сталинизм. Народная монархия
Шрифт:
Население бывшего Советского Союза катастрофически сокращается. За годы горбачевской перестройки и рыночных реформ ушло из жизни без единого выстрела больше наших сограждан, чем во время Второй мировой войны. Еще больше тех, кто должен был появиться на свет и не появился. Женщины боятся рожать. Власть предержащие делают вид, что ничего серьезного не происходит, и продолжают покровительствовать сомнительным дельцам и банкам. С молотка за бесценок продается национальное богатство страны. На предприятиях хозяйничают либо бездарные, либо жуликоватые управляющие. Рабочие коллективы и их семьи стали заложниками неизвестно откуда появившихся новых русских, новых украинцев,
Вся общественная жизнь на территории одной шестой части суши представляет собой сплошной парадокс. Украинское правительство умоляет МВФ выделить 200–300 миллионов долларов кредита, а местные дельцы за последние годы уже вывезли из Украины более юо миллиардов долларов. В прошлом году, по подсчетам специалистов, как сообщает одна из хорошо информированных газет, только из Донецкой области было вывезено за рубеж два миллиарда долларов. Такая же картина и в России. Здесь ежегодно за границу вывозится до 25 миллиардов долларов. Этих денег, безусловно, хватило бы не только на то, чтобы своевременно выплачивать зарплату и пенсии, но и обеспечить нормальную работу здравоохранения и образования, обновить основные фонды предприятий, которые, к слову сказать, изношены на 80–90 процентов.
Словом, если сравнивать воровство, то нынешние дельцы сильно обошли своих предшественников начала XX века. Правда, нужно сказать несколько слов в утешение царским чиновникам. Страна тогда была аграрной, остальные сектора экономики имели слабое развитие. Другое дело сейчас, когда при Советской власти были созданы мощные отрасли народного хозяйства — металлургическая, машиностроительная, химическая, энергетическая, пищевая… Тут есть, где разгуляться, есть, что тащить и грабить, есть, чем поживиться.
В конце XX и начале XXI веков не было войны, однако, экономический урон и разруха народного хозяйства в несколько раз превзошли потери времен Второй мировой войны. Но и это еще не все. Люди морально опустошены. Произошла смена устоев человеческой жизни, ее главных ценностей — любовь, дружба, бескорыстие, сострадание сменились ненавистью, жестокостью, алчностью, отчуждением, которые каждый день пропагандируются в якобы свободных, но на самом деле подконтрольных денежным мешкам СМИ.
Народы бывшего СССР на распутье, как это было и в царской России накануне Великой Октябрьской революции. Но тогда были лидеры, была сильная партия большевиков, сумевшая вывести страну из тупика. Сейчас сотни партий. Они появляются, как грибы. Но нет вождя, нет ни одной организации или партии, которая по-настоящему отстаивала бы интересы страны и за которой пошел бы обездоленный и обманутый рыночными псевдореформами народ.
Рождественские праздники и новый 1917 год император встречал в кругу семьи. Он хорошо отдохнул от военных забот. Правда, докучали министры и председатель Государственной думы Родзянко. С последним в январе состоялся довольно непростой и неприятный разговор. Родзянко считал положение в стране критическим и даже опасным. Ожидая каких-то потрясений, он требовал отставки правительства. Но больше всего царю не понравилось, как Родзянко высказывался о его жене.
— Императрица, — говорил председатель Думы, — помимо вас отдает распоряжения по управлению государством, министры идут к ней с докладом, и по ее желанию все неугодные ей, но деловые люди быстро летят со своих мест и заменяются людьми, совершенно неподготовленными. В стране растет негодование на императрицу, очень много недовольных ею… Ее считают сторонницей Германии, которой она симпатизирует. Об этом говорят даже среди простого люда…
— Давайте факты, — сказал государь, — фактов у вас нет….
— Какие еще нужны факты, — сказал Родзянко, — если все направление политики, которое проводит ее величество, ведет к тому… что для спасения вашей семьи надо найти способ отстранить императрицу от влияния на политические дела… Не заставляйте, ваше величество, чтобы народ выбирал между вами и благом Родины. До сих пор понятия царь и Родина были неразрывны, а в последнее время их стали разделять.
Можно себе представить, что чувствовал и о чем думал Николай II, выслушивая мнение председателя Государственной думы. Родзянко вспоминал, что во время разговора император сжал голову обеими руками, долго молчал, а потом спросил:
— Неужели я двадцать два года старался, чтобы было лучше, и двадцать два года ошибался?
Родзянко не стал его щадить.
— Да, ваше величество, — сказал он, — двадцать два года вы стояли на неправильном пути.
Месяц спустя, 23 февраля, состоялась новая, уже последняя, встреча Родзянко и императора. Однако и на этот раз общего понимания не было достигнуто. Председатель Думы высказал свое предположение о надвигающейся революционной угрозе, а Николай II по своему обычаю пропустил мимо ушей его предупреждение и промолчал.
Нападки на императрицу и постоянное напоминание о возможной революции раздражали императора, и он принял решение покинуть Петроград и снова отправиться в Ставку. Его пытались отговорить от поездки, ссылаясь на ту же революционную ситуацию в столице. Он пообещал, больше того, он сообщил, что будет сформировано новое «ответственное правительство». Это было утром. Однако вечером того же дня император заявил о своем отъезде в Ставку. Ему попытались напомнить о его обещании.
— Да… Но я изменил свое решение, — сказал Николай, — и сегодня вечером уезжаю в Ставку.
Напомним, разговор состоялся в среду 23 февраля, а спустя пять дней случилось то, что и должно было случиться.
В тот день, когда царский поезд увозил императора в Ставку, в Петрограде начались бунты. Голодные люди начали громить булочные и продовольственные склады.
На следующий день, 24 февраля, к бунтующим добавились новые массы людей. События развивались с катастрофической быстротой. 26 февраля забастовало большинство рабочих Петрограда. Остановились поезда и трамваи. Демонстранты заполнили все улицы столицы. Бастующие шли под красными знаменами, пели «Интернационал», требовали хлеба, отставки правительства. Были и более конкретные призывы: «Долой Протопопова!», «Долой войну!», «Долой немку!».
Народ потерял доверие к царю и правительству. Война обнажила всю несостоятельность и гнилость существующего режима правления. В городах и селах люди умирали с голоду. В трудные годы войны 15 миллионов крестьян бросили свои хозяйства, и армия практически осталась без продовольствия.
Отречение
Железнодорожный транспорт был парализован. Если в начале войны Россия располагала паровозным парком в количестве 20 070 машин, то к началу 1917 года их количество уменьшилось на и 050 и составляло всего 9021 единицу. Парк вагонов сократился с 539 549 до 147 346 единиц. У шестимиллионной российской армии, сражающейся с Германией и Австрией, практически не было тыла. Солдат загнали в окопы и держали их там месяцами без еды и без боеприпасов. Однако всякое терпение имеет предел.