Сталинизм. Народная монархия
Шрифт:
5Николай и его брат Георгий отбыли в дальний путь на броненосце «Память Азова» в окружении товарищей по Преображенскому и гусарскому полкам. С теми самыми собутыльниками, с которыми они весело проводили время и дома. Поэтому немудрено, что сразу же после отплытия на броненосце установилась атмосфера безудержного веселья. Полное безделье и кутежи приводили к полушуточным-полусерьезным выяснениям отношений и схваткам. В одной из таких потасовок, как утверждали очевидцы, Георгий Александрович упал с лестницы и расшиб себе грудь, что, по мнению специалистов, обострило туберкулезный процесс, заболеванием которого страдал великий князь. Его пришлось ссадить в одном из портов и отправить домой.
А Николай продолжил путешествие. Одна за другой перед его взором мелькали европейские и азиатские страны. Он ездил на верблюдах и слонах, охотился на тигров и крокодилов — словом, развлекался всеми возможными способами. Однако такая бесшабашная жизнь не могла кончиться благополучно. В Японии с ним произошел трагический случай. Здесь на него с мечом в руках бросился самурай. Клинок, нацеленный в голову, нанес серьезную травму. Причины, побудившие японца напасть на наследника, так и остались невыясненными. По одним сведениям, нападение было совершено религиозным фанатиком за непочтительное отношение Николая и его спутников к японским святыням во время посещения храма; по другим — это была месть самурая, жена которого приглянулась цесаревичу. Как бы там ни было, но у Николая II на всю жизнь остался шрам и горький осадок раздражения против Страны восходящего солнца, столь оригинально проявившей свое гостеприимство. Рана, нанесенная самураем, оказалась серьезнее, чем предполагалось. Николая с той поры начали мучить головные боли. Такой постоянный болевой синдром, как правило, приводит к основательному расстройству психики и к изменению интеллекта. Так что удар японского самурая по голове будущего императора наложил отпечаток на все его царствование и, возможно, стал одной из причин последующих печальных событий не только для него самого, но и для страны.
Возвращение Николая домой было ознаменовано, выражаясь современной терминологией, культурно-массовым мероприятием — 31 мая во Владивостоке состоялась торжественная церемония закладки первого участка Великой сибирской магистрали. Николай лично высыпал первую тачку земли на полотно дороги. В конце XX века горбачевские «перестройщики» возвели это событие в подвиг и именовали Николая как великого монарха, давшего мощный толчок развитию железнодорожного транспорта.
Однако все обстояло далеко не так просто. Начало строительства этой дороги было нужно не только государству, но и казнокрадам, которые в России слагаются на всякие государственные прожекты, особенно предполагающие крупные денежные расходы.
К слову сказать, подобная практика сохраняется и поныне. Что касается закладки строительства Великого сибирского пути, то этот проект оказался не только преждевременным, но и вредным для страны. Россия тех лет могла смело идти на восток морем, ничего не опасаясь. Стратегическое же значение одноколейной дороги, проходящей через чужую территорию (Маньчжурию), без ее охраны от недовольных политикой России (а такие всегда были и будут), могло только ухудшить экономическое положение страны и явиться ахиллесовой пятой российской военной организации. Мыслящие современники еще до начала закладки сибирского пути критиковали затею. «Это колоссальное предприятие, — писал в своей книге «Последний самодержец» В.П. Облонский, — которое в руках культурного и правового государства могло иметь решающее значение как фактор обогащения и влияния, для России оказалось поводом к одному из тех крахов, которые, точно толкаемые роком, сами создают себе абсолютные монархи».
На Востоке, Где хорошо взвешивали всякий шаг России, не замедлили учесть все дефекты, технические, военные и административные, коими страдала постройка сибирского пути и которые ярко свидетельствовали о слабости правительства, о разложении власти, о господствующем стремлении к расхищению народных средств.
Однако Николай не мог или не хотел глубоко вникать в ситуацию. Под дружные «ура» и аплодисменты он, как уже сказано, привез тачку песка, воткнул в него лопату, расписался в книге почетных гостей и поехал через всю Сибирь «на перекладных». О чем думал наследник, поглядывая на безграничные просторы великой земли Русской, на бедные и редкие ее поселения? Интересовала ли его жизнь населяющих ее людей? Об этом мы никогда не узнаем. Однако есть все основания предполагать, что он был глубоко равнодушен к тому, что видел. Правящая верхушка, как известно, обладает великим искусством не видеть то, что видеть не хочется — нищету, голод, страдания народа.
Поспешный брак
Путешествие никак не повлияло на цесаревича. Он снова погрузился в прежнюю жизнь, вернувшись к тому же, от чего его пытались уберечь. Опять пошли веселые кутежи, театры, встречи с Матильдой.
Описывают такой случай. Министр финансов Витге предложил царю назначить наследника председателем Комитета по сооружению Великого сибирского пути, того самого пути, начало которому положил Николай. Император был несказанно удивлен этим предложением. Между царем и министром состоялся интересный разговор.
— Как?! — удивился царь. — Да вы знаете цесаревича?
— Как же, ваше величество, я могу не знать наследника-цесаревича?
— Да, но вы с ним когда-нибудь о чем-нибудь серьезном разговаривали?
— Нет, ваше величество, я не имел счастья говорить с наследником.
— Да ведь он, — сказал император, — совсем мальчик, у него совсем детские суждения. Как же он может быть председателем комитета?
— Но ведь если вы, ваше величество, не начнете приучать (его) к государственным делам, он никогда к этому не приучится…
До двадцати шести лет Николай в основном развлекался, бражничал и волочился за балеринами. О том, что он скоро унаследует российский трон и ему придется управлять величайшим государством в мире, в котором живет стомиллионный народ, он думал мало. Расчет был на «авось» и «еще успеется». И для того, как ни странно, были все основания. Императору Александру III, отцу Николая, в 1894 году было всего 49 лет. Он рассчитывал царствовать еще лет 20–25. За это время, безусловно, он смог бы приобщить Николая к делам государства. Однако недаром говорят: человек предполагает, а Бог располагает.
Весной император заболел. Он долго крепился, скрывая свой недуг, и только когда стало невмочь, пригласили знаменитого московского диагноста профессора Захарьина на осмотр и консультацию больного. Но эскулап только развел руками — положение оказалось безнадежным. Могучий организм Александра, подорванный в молодости алкоголем, был сражен нефритом. Врачи рекомендовали царю отдых и лечение в Крыму. Но и там здоровье императора не улучшилось.
Ощутив приближение рокового исхода, августейший двор стал думать-гадать о судьбе государства. Что касалось способности Николая управлять страной, тут двух мнений быть не могло. Но и сидеть сложа руки было уже нельзя. Решили для начала упрочить положение будущего монарха срочной женитьбой. Но и здесь возникли проблемы. Естественно, о женитьбе Николая на балерине речь не шла. Рассматривали более подходящие варианты. Родители предлагали ему в жены принцессу Елену Французскую, дочь графа Парижского, претендующего на французский престол. Однако Николай не согласился с мнением Александра. Принцесса Елена также возражала против этого брака. Она не хотела менять римско-католическую религию на православие, в которое обязана перейти будущая русская императрица.
Была сделана попытка сосватать Николаю принцессу Маргариту Прусскую. Однако цесаревич решительно отказался принять и это предложение, а Маргарита, в свою очередь, также, как и Елена Французская, заявила, что не собирается менять конфессиональную принадлежность.
Осталась одна кандидатура в жены Николая — Гессен-Дармштадтская принцесса Алиса. Полное ее имя — Алиса-Виктория-Елена-Луиза-Беатриса. Она родилась на четыре года позже Николая, в 1872 году, в старинном немецком городке Дармштадте, неподалеку от Рейна и была названа Алисой в честь своей матери, английской принцессы.