Сталинизм. Народная монархия
Шрифт:
Обстановка тех далеких лет очень напоминала обстановку, сложившуюся в 1942 году. Как в годы Гражданской войны, когда Краснов хотел захватить Царицын, так и в годы гитлеровского нашествия, Сталинград стал ключевым городом для страны, для победы. В то время Сталин нашел выход из сложившейся ситуации. Прежде всего он обратился в Москву с просьбой, чтобы ему дали полномочия вмешиваться в военные дела. Троцкий (Лев Давыдович тогда был председателем Реввоенсовета Республики) ему отказал. Однако это Сталина не смутило. Он видел и реально ощущал, как сгущаются тучи над городом, и он знал, что нужно делать.
Осенью 1918
Победа была полная.
В Царицыне военный авторитет Сталина резко вырос, но в Москве против него начал интриговать Троцкий, которому не понравилось, что кто-то командует его подчиненными. Это было расценено как превышение полномочий, и его отозвали в Москву.
Сталинградская битва
Победа в 1919 году в Царицыне имела стратегическое значение. Сражение за город, теперь носящий его имя, в 1942 году также определяло судьбу страны. Все повторяется, но на другом уровне. Городом хотел овладеть Гитлер. Это не генерал Краснов, это гораздо более сильный и более хитрый враг. Но и Сталин уже не тот, что был тогда в Царицыне. Теперь в Сталинграде схлестнулись две тактики, две стратегии, две силы, которые никогда в таких масштабах не противоборствовали за всю историю человечества. Кто одолеет, тот и будет верховодить в дальнейших битвах.
Одолел Сталин. Одолели его тактика и стратегия.
Однако были трудные, даже страшно трудные моменты, когда, казалось, не удержать фашистского напора. 24 июля 1942 года немецкие войска захватили Ростов и устремились на юг. Возникла угроза захвата нефтяных промыслов в районе Майкопа и Грозного. Сталин вызвал к себе заместителя наркома нефтяной промышленности Николая Константиновича Байбакова. Какое-то время Сталин молча ходил по кабинету, а потом сообщил о заявлении Гитлера, в котором тот говорил, что если не захватит нефть Кавказа, то проиграет войну.
— Имейте это в виду, товарищ Байбаков, — если вы оставите немцам хоть одну тонну нефти, мы вас расстреляем.
После этой фразы Сталин прошелся по кабинету, а потом добавил:
— Но если вы уничтожите промыслы преждевременно, а немцы так их и не захватят, и мы останемся без горючего, мы вас тоже расстреляем.
Такой была жестокая альтернатива войны. Николай Константинович молчал, а потом, собравшись с духом, сказал:
— Вы мне не оставляете выбора, товарищ Сталин.
Иосиф Виссарионович подошел к Байбакову, поднял руку и указал на голову.
— Здесь выбор, товарищ Байбаков. Летите. И вместе с Буденным решайте все вопросы на месте.
Байбаков не обиделся. Он понимал: военное
Сталинградская битва длилась двести дней и ночей. Здесь были уничтожены 6-я полевая и 4-я танковая гитлеровские армии, 3-я и 4-я румынские армии, 8-я итальянская армия. Общие потери немецких войск и их союзников убитыми, ранеными и пленными составили почти полтора миллиона солдат, офицеров и генералов.
Со Сталинградской битвы, как и предполагал Сталин, начался перелом в ходе всей войны. Германская военная машина была потрясена до основания. Союзники Германии — Япония, Италия, Румыния, Венгрия, Испания и Турция — стали сомневаться в непобедимости Гитлера и начали искать возможность выскользнуть из его лап.
Свою роль в битве на Волге Сталин не преувеличивал. Да ее и трудно было преувеличить. Идея окружения немецких войск принадлежала Жукову и Василевскому, а вся разработка плана и практическая его реализация осуществлялась под его руководством. Как Верховный Главнокомандующий, он руководил ходом боевых операций, создавал и вводил в критических ситуациях в бой стратегические резервы, что и предопределило победу.
Его хранило провидение
Во время Сталинградской битвы Сталин встречался с митрополитом Сергием. Какая здесь была связь, он не знал. Но какая-то связь существовала Слова «жизнь», «церковь» и «война» — были звеньями одной цепи в его судьбе. Хотел он того или нет, но учеба в духовной семинарии наложила на него свой отпечаток. Верил ли он в Бога? Об этом никто не знал. Не знал и он сам. Все считали его атеистом. Но никто не слышал, чтобы он поминал черта или богохульствовал. Чаще всего от него слышали: «Ну, дай Бог» или «Ну, помоги, Господи». Так говорил он своим полководцам перед началом генерального сражения.
Его отношение к вере определялось еще и любовью к матери. Она была глубоко верующим человеком.
— Ты большевик? — однажды спросила она. — Говорят, что большевики разрушают церкви и изгоняют верующих. Это правда? Это твоя работа?
Он сказал, что такими делами не занимается.
— Тогда поклянись, что ты никогда не будешь разрушать наших храмов и изгонять верующих.
Он поклялся и никогда не нарушал этой клятвы. Без его участия Троцкий и Свердлов, обладая в 20-е годы реальной властью, вели открытую и непримиримую войну с религией. Сталин никогда не участвовал в антицерковной кампании, но вначале сила еще была не на его стороне.
Положение осложнялось еще и тем, что среди священнослужителей не было единомыслия в отношении к Советской власти. Многие священники открыто выступали против нее, называли ее бесовской и призывали прихожан к сопротивлению. Это было недопустимо. Но недопустимо было и грести всех священников под одну гребенку. Среди них много было и таких, которые признавали новую власть.
Но дело было не только в гонениях на священников. Была подорвана вера в святость человеческой жизни. Коммунистам приклеили кличку безбожников и «антихристов», что оттолкнуло верующих от Советской власти и раскололо общество. Такой ситуацией, конечно, воспользовалась и вражеская пропаганда, настраивая мировое сообщество против СССР и социалистического строительства.