Сталинский порядок
Шрифт:
В 1929 году известный советский генетик и евгеник А. С. Серебровский в своей программной статье прямо заявил о том, как советская евгеника готова поучаствовать в программе индустриализации страны и выполнении пятилетнего плана: «Если бы нам удалось очистить население нашего Союза от различного рода наследственных страданий, то, наверное, пятилетку можно было бы выполнить в 2–3 года». С 1929 года генетики ведут отсчет так называемых гонений на генетику. Однако если быть более точным, то 1929 год можно считать датой начала гонений не на генетику как таковую, а именно на евгенику.
До 1936 года «гонения» ограничились лишь закрытием «Русского евгенического журнала», фактической отменой подготовленного Н. И. Вавиловым международного конгресса генетиков и критическими статьями в печати, в которых доморощенным «улучшателям человеческой породы» предлагалось обратить
343
Кобзев Д. 2002.
Как видим, возникшие в 30-е годы споры по генетике быстро перешли из области науки в область политики. По одну сторону находились всемирно известные биологи, последователи Моргана. Им противостояла группа, возглавляемая Лысенко, который использовал марксистскую терминологию для рекламы своих достижений. Он представил правительству картину бесперебойного снабжения продовольствием на основе достижений марксистской биологии, обещал через десять лет начало новой эры изобилия, открыто боролся против генетиков, утверждая, что они ставят палки в колеса прогресса. Самое интересное, что обещания Лысенко были обоснованны. Он действительно получил выдающиеся практические результаты.
Начались дебаты, статьи в научных журналах критиковали Лысенко и его последователей, но по сути дела ничего существенного генетики противопоставить Лысенко не смогли. Великая Отечественная война несколько заглушила остроту споров. Видимо, и выдающийся советский психолог Выготский с его использованием коэффициента интеллектуального развития (IQ) для изучения интеллекта подростков попал под каток борьбы с евгеникой. Существенную роль в негативном отношении Сталина к генетике (хотя это мои домыслы) мог сыграть факт поддержки Гитлером генетиков именно как евгеников.
Сессия ВАСХНИЛ
После Великой Отечественной войны первыми пошли в атаку на Лысенко генетики. В целях некоторого упорядочения агрономических исследований, в 1946 г. был разработан и напечатан в качестве рекомендуемого стандарт по методике сельскохозяйственных полевых опытов (ГОСТ 3478–46). Это был прямой удар по Лысенко, который отрицал необходимость биометрии. По требованию руководства ВАСХНИЛ, признавшего этот стандарт нарушающим свободу исследования, тираж его был уничтожен. Напомним, что в 1946 г. президентом ВАСХНИЛ был академик Т. Д. Лысенко, которому за год до этого было присвоено звание Героя Социалистического труда. Итак, отношение Лысенко к прикладной статистике достаточно ясно определено самим фактом уничтожения тиража этого ГОСТа и отказом от него [344] .
344
Леонов В. П. 1999.
В 1947 году И. И. Шмальгаузен опубликовал статью в главном советском журнале по философии (не в научном, а философском!!! Обратите внимание, что генетики активно использовали тот же административно-идеологический ресурс), где резко критиковал научные позиции Лысенко [345] . На научных конференциях, прошедших в 1947–1948 годах в МГУ, генетики обрушились на взгляды Лысенко с сокрушительной критикой [346] . Опять же, вместо того, чтобы доказывать свою научную правоту, генетики сами начали устраивать общие собрания, где принимались решения типа «осудить, считать…».
345
Шмальгаузен И. И. 1947.
346
Лешкевич Т. Г. 2005. С. 154.
Затем в 1948 году несколько советских биологов, включая В. П. Эфроимсона и А. А. Любищева, обратились в ЦК с письмом, где указывали на опасность для биологии взглядов Лысенко. Ю. Жданов тоже поверил, что Лысенко неправ в своем отрицании менделевской генетики.
Позже известный генетик Н. Дубинин [347] в своей биографической книге также признал, что генетики первыми начали использовать административный ресурс в конфликте с Лысенко, воспользовавшись своими связями в ЦК и с сыном А. Жданова и тем самым вызвали огонь на себя
347
Дубинин Н. П. 1973.
Если учесть, что брат Лысенко в годы войны сдался гитлеровцам, а затем стал невозвращенцем и остался у союзников, то положение Лысенко резко усложнилось. Однако особую опасность для Лысенко представляли опыты генетиков, начавших проверять научную значимость его открытий. Так, акад. П. Н. Константинов, проводивший свои исследования в опытных учреждениях, где отсеивание опытов, дававших отрицательные результаты, не могло иметь места, прибавок от яровизации не получил [348] . Но эти опыты делались в лабораториях, и пока о них ничего не было известно широкой публике и руководству страны. Более того, ни руководство, ни публика и не смогли бы оценить их подлинное значение, даже если бы работы и были опубликованы в газете «Правда»…
348
Леонов В. П. 1999.
Лысенко не ответил на обвинения Ю. Жданова ни в печати, ни во время выступления, хотя мог это сделать. Вместо этого он написал письмо Сталину, где просил снять с него обязанности президента ВАСХНИЛ. По словам Лысенко, Сталин принял его и долго говорил. В разговоре Лысенко будто бы сообщил о скором появлении ветвистой пшеницы, которая якобы совершит революцию в сельском хозяйстве [349] .
Печально известная августовская сессия 1948 г. ВАСХНИЛ проходила с 31 июля по 7 августа. На сессии Лысенко сделал свой знаменитый доклад. Говорил Лысенко очень горячо, искренне, с заинтересованностью о судьбе страны. Для широкой публики это служило тогда признаком истинности его идей. В качестве основных лиц, против которых были направлены выступления Лысенко и его сторонников, были выбраны И. И. Шмальгаузен, морфолог и эволюционист, и генетики Н. П. Дубинин и А. Р. Жебрак. Они в широкой печати не выступали, известны были мало, в общем, типичные кабинетные ученые.
349
Graham L. R. 1993.
Скорее всего Сталин читал и даже правил доклад Лысенко, прочитанный на сессии. Например, Лиу [350] цитирует Розанова [351] и Медведева [352] , которые утверждают, что Сталин вычеркнул из доклада Лысенко все упоминания о буржуазной биологии. В том месте, где Лысенко утверждал, что любая наука классовая, Сталин написал на полях: «Ха-ха-ха, а как насчет математики, а как насчет дарвинизма?»
Чтобы понять, обстановку вокруг сессии, я повторюсь и сделаю короткий экскурс в обстановку 1948 года. В 1948 году остро стоял вопрос о преданности интеллигенции сталинскому руководству страны. Это и было тем ЕДИНСТВЕННО существенным, на чем сыграл Лысенко. Сессия ВАСХНИЛ закончилась 7 августа, а 3 сентября в Москве тысячи евреев восторженно встречали Голду Меир. Вы представляете, что уже летом 1948 года стало в результате очевидным? — Что в СССР практически нет интеллигенции, которой можно доверять. Власть же без идеологической опоры на интеллигенцию в качестве рупора, учительства, науки, культуры, без инженеров человеческих сердец — ничто. А надо еще добавить, что огромное количество коммунистов СРЕДНЕГО ЗВЕНА не слишком приветствовали партноменклатуру, умения которой очень ярко высветила война. И добавить, что США и Англия вели с СССР холодную войну, а у СССР еще не было атомной бомбы…
350
Liu Y. 2004.
351
Rossianov K.0.1993.
352
Medvedev Z. A. 2000.