Сталинский социализм. Практическое исследование
Шрифт:
Глава 1. тоги первой пятилетки в историческом контексте
30-е годы стали одним из кульминационных моментов политического процесса ХХ века и значительно повлияли на дальнейшее развитие событий. В современной историографии этот период описывается как напряженное время первых пятилеток, индустриализации и коллективизации сельского хозяйства, а также укрепления позиций Сталина и начатого Ягодой, Ежовым и Берией произвола НКВД. Но эти общие слова не способны передать хотя бы приблизительную реальную картину этого глубоко противоречивого и сложного периода развития и отразить всю драматичность конфликтов того времени. Тем, кто не хочет бездумно повторять предвзятые
На фоне завоевания Маньчжурии милитаристской Японией в 1931 году, захвата государственной власти фашистами в Венгрии, военного переворота марта 1934 г. в Эстонии и в мае – в Болгарии и Латвии, захват власти в Германии фашистами приобретает значение, выходящее далеко за пределы внутренней национальной трагедии. Еще прежде наблюдались достаточно серьезные агрессивные намерения. В контексте этих событий курс Сталина на создание сильной армии с современным оборудованием и обоснованное этим чрезвычайное ускорение индустриализации становится более ясным.
В своем выступлении перед выпускниками академий Красной армии 4 мая 1935 года Сталин описал военно-политические предпосылки индустриализации:
«Вы знаете, что мы получили в наследство от старого времени отсталую технически и полунищую, разоренную страну. Разоренная четырьмя годами империалистической войны, повторно разоренная тремя годами гражданской войны, страна с полуграмотным населением, с низкой техникой, с отдельными оазисами промышленности, тонувшими среди моря мельчайших крестьянских хозяйств, – вот какую страну получили мы в наследство от прошлого. Задача состояла в том, чтобы эту страну перевести с рельс средневековья и темноты на рельсы современной индустрии и машинизированного сельского хозяйства. Задача, как видите, серьезная и трудная. Вопрос стоял так: либо мы эту задачу разрешим в кратчайший срок и укрепим в нашей стране социализм, либо мы ее не разрешим, и тогда наша страна – слабая технически и темная в культурном отношении – растеряет свою независимость и превратится в объект игры империалистических держав».
Эта оценка не была дополнительным оправданием тех огромных усилий, которые требовались для выполнения этой задачи. Уже в начале двадцатых годов это стало отправной точкой курса строительства социализма в СССР. Вспомним, в феврале 1931 года Сталин обобщил: «Мы отстали от передовых стран на 50—100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут».
О том, что успехи индустриализации Советского Союза значительно повлияли на ход Второй мировой войны и способствовали разгрому сильнейшей на тот момент армии в мире, сегодня вспоминать как-то не принято. Однако именно благодаря индустриализации казавшееся неудержимым победное шествие вермахта было остановлено вооруженными силами Красной Армии в тяжелых и кровопролитных боях, сумасшедшие планы атаки через Персию на Индию потерпели крах под Сталинградом, а советские вооруженные силы смогли перехватить стратегическую инициативу, и угрозе захвата мира фашистами настал конец ввиду безоговорочной капитуляции нацистского режима.
Свидетельством беспомощности западных «демократий» стало Мюнхенское соглашение. Уже тогда можно было понять, что конечная цель всех усилий, как со стороны немецких монополистов, так и со стороны политических представителей французских и британских монополистов, состояла в военном разрушении Советского Союза. Достижению этой цели помешал конфликт интересов конкурирующих империалистических монополий. Жалкое поражение французских и британских войск во «Французской кампании», колебание западных держав при открытии второго фронта, секретные переговоры США с генералом СС Вольфом, складирование оружия и создание отрядов военнопленных вермахта для новой войны против Советского Союза, а также связанная с первым использованием ядерного оружия угроза в отношении СССР по ту сторону всех политических парадных речей давали понять, насколько значительными на самом деле являлись классовые разногласия между союзниками антигитлеровской коалиции.
Только с исторической точки зрения – несмотря на все со всей трезвостью рассматриваемые проблемы – становится очевидно, какое влияние на историю прошлого века имела реализуемая впервые в условиях строительства социализма индустриализация.
Из этого можно сделать следующий вывод: те, кто говорит о ходе, проблемах и социально-экономических последствиях индустриализации в СССР, должен быть в курсе всех ее проблем, ошибок, жертв, сроках, течении и аналогичных свойств, проблем и последствий промышленной революции в Великобритании, Франции, Бельгии, Германии и Соединенных Штатах.
Изучение этих данных позволяет понять, что обычно такие преобразования происходили не сразу, а постепенно, в течение многих лет или даже веков. Но многие исследователи почему-то предпочитают об этом не упоминать.
Исторический масштаб задачи, за решение которой после 1920 года принялась молодая советская власть, можно понять, если посмотреть, сколько десятилетий и столетий, предприниматели Великобритании, Бельгии, Франции и Германии получали прибыль за счет использования дешевого детского и женского труда, сколько часов эти люди должны были работать изо дня в день, какими были условия труда и жизни этих людей, какой высокой была смертность в городских районах до промышленной революции и как такое положение было защищено с юридической точки зрения соответствующим ограничительным фабричным законодательством и, таким образом, легализовано.
Эти кровавые и глубоко бесчеловечные предпосылки появления и признаки развития капитализма должны были быть заглушены криками о репрессиях и нарушениях прав человека, которые всегда слышны, когда притесняемые классы решаются защищать свои интересы с помощью революционного насилия. В таких ситуациях заинтересованные лица капитализма охотно вспоминают об иллюзиях свободы, равенства и братства, с помощью которых они в состоянии заставить четвертую власть взвалить на себя всю тяжесть революционных изменений, с помощью которых капитализм получает свою неограниченную власть.
Права человека будут немедленно забыты, если они мешают работе предприятия. Здесь следует упомянуть не только колониальное господство английских, французских, бельгийских и других колониальных властей, чрезвычайно выгодную работорговлю, истребление коренного населения в США, империалистические войны и прибыль от развития оборонной промышленности. Направьте насилие и агрессию масс в нужное русло классовой борьбы, как это и происходило на протяжении всей ее истории, и расцененные изначально как идеологическое бремя прошлые иллюзии снова станут жизнеспособными.
Всякий раз, когда готовится очередное идеологическое сражение за ликвидацию начал реального социализма, угнетатели призывают к свободе, демократии, соблюдению прав человека и т. д. Все это происходит «естественно», без упоминания о том, за чью и за какую именно свободу предстоит бороться, как эта «демократия» становится проституткой лоббистов, как монополизированные СМИ за лицемерным лозунгом «свободы печати» используются для манипулирования массами и что остается от равенства перед законом для тех, кто не может позволить себе нанять дорогого адвоката.