Сталинский сокол
Шрифт:
Виноградов метнулся обратно в комнату и, отодвинув стальную задвижку, вздернул раму вверх. Высунув голову в окно, осмотрел возможные пути отступления. Хлипкий забор огораживал территорию вокруг отеля. Люди за дверью оживленно разговаривали по-голландски. Перемахнув через подоконник, он мягко приземлился на тщательно подстриженный зеленый газон. В три прыжка оказался возле забора, перелезть через который не составило труда. Нужно было во что бы то ни стало оторваться от погони. Ведь осталось каких-то полтора часа до переброски!..
– Стойте, полиция!
Пригибаясь к земле, Всеволод понесся по узкой
Раздались хлопки выстрелов, стреляли, очевидно, вверх, но узнавать как дальше поведут себя невезучие стражи правопорядка, времени у Виноградова не было. Переулок, улица, снова переулок. Сбив какую-то нерасторопную старушенцию, полковник выбежал на широкий проспект.
Последнее, что он увидел в этой жизни, стала толстая хромированная решетка доверху забитого остро пахнущим сыром грузовичка. Водитель ехал на разрешающий сигнал светофора и не успел среагировать на выскочившего под колеса пешехода.
В следующую секунду произошло то, о чем долго еще судачили зеваки, а религиозные деятели разводили руками. Ударившись о радиаторную решетку старенького фургона, незнакомец, одетый явно не по погоде (из одежды на нем были только брюки, туфли и тонкая белая футболка) отлетел на несколько метров и, врезавшись в лотки с фруктами, затих. Тонкие серебристые молнии побежали по телу пострадавшего, обволакивая его и сверток, который он бережно, будто младенца, прижимал к груди. Мгновение, и тело исчезло, растаяло подобно миражу!..
Еще через несколько секунд на перекрестке появились два взмыленных полицейских. Один метнулся к водителю фургона, другой – к лоткам с фруктами.
– Он только что был здесь, – прохрипел потрясенный водитель, указывая куда-то вперед. – Я не виноват, он выскочил будто ниоткуда.
Полицейский обошел автомобиль и с сомнением провел пальцем по погнутой решетке.
– Что там? – крикнул он напарнику, беседовавшему с хозяином лотков.
– Ничего! – ответил тот.
– Что? Совсем ничего? – поразился первый полицейский.
– Почти. Пара ботинок на мостовой. Парня действительно сильно приложило. С такими травмами не выживают.
– Тогда продолжим поиски, черт возьми. Очевидно, он отполз куда-то в проулок.
– Да успокойтесь вы, босс, – легкомысленно отмахнулся младший по званию. – Спецназ уже перекрывает городок. Никуда он не денется.
Выйдя из здания музея, Кларк бодро зашагал по улице в сторону автобусной остановки. Пройдя несколько метров, он изменил свои планы: тубус со швабрами оказался слишком тяжелым для длительных прогулок. Кларк пересек перекресток и, перейдя через мост, очутился в тихом неприметном переулке.
Горы пыли, несколько мусорных контейнеров да голые бельевые веревки – вот и все свидетели. Что же, свидетели надежные, если что, не сдадут и на допросе вряд ли что-то покажут. Габриель достал картину и, приставив ее к стене, начал стаскивать робу. Вскоре ненужный камуфляж полетел в мусорный контейнер, туда же он кинул очки и парик. Шарики из ваты, которые он держал за щеками, просто выплюнул на мостовую.
Через пять минут из переулка вышел
Мельком глянув на часы, он поднял руку, остановил проезжавшее мимо такси, назвал адрес и умчался прочь. Игра в этой стране была закончена. Пора было делать ноги.
– Зрачки реагируют нормально. Введите еще два кубика обезболивающего.
Открыв глаза, Петр с недоумением уставился в потолок, стараясь понять, что с ним произошло и где он в данный момент находится.
– Лежите спокойно, – властный голос врача окончательно уверил Васнецова в том, что дело тут не чисто.
– Где я, доктор?
– Вы в карете «скорой помощи». Нас вызвали прохожие, когда вы на автобусной остановке упали в обморок. Сильно вас обработали. Интересно, кто?
– Какие-то хулиганы, – Петр поморщился, когда тонкая игла шприца вошла в вену. – Со мной был сверток, что-то вроде тубуса.
– Не знаю ни о каком свертке, – покачал головой медик. Выдернув из вены иглу, он тут же придавил место укола заспиртованной ваткой и согнул руку разведчика в локте. – Подержите пока так, сейчас подействует обезболивающее.
– Мне нужен этот сверток, – всполошился Васнецов и принялся сдирать с себя налепленные датчики. – Там очень важные документы, вы даже не представляете, что они для меня значат.
– Тихо, больной, тихо! – сильные ладони врача придавили Петра к мягкому ложу носилок. – Успокойтесь. Цел ваш сверток, наш водитель что-то поднимал и закидывал в машину. Ян, посмотрите в дальнем углу, за склянками.
Снявший стерильные перчатки медбрат перебрался в указанном направлении. Загремело стекло, автомобиль подбросило на кочке из-за чего мерное дребезжание пустой посуды перешло в изящный перезвон.
– Продолговатый такой, – наконец сказал он, вытаскивая вожделенный артефакт.
– Он, – Васнецов попытался встать.
– Да перестаньте вы дергаться, потерпевший. Ян, дайте ему его документы, а то он все никак не успокоится.
Почти вырвав из рук медбрата драгоценный сверток, Васнецов прижал его к груди и бросил взгляд на часы. Без сознания он провел минут двадцать. Цифры, отмеряя обратный отсчет, неуклонно приближались к нулю, но до часа икс все еще оставалось довольно много времени.