Сталинский сокол
Шрифт:
Ждать – основная задача любого снайпера. Во времена Второй мировой войны некоторые советские снайперы в ожидании крупных немецких офицерских чинов специально обливали рукава водой. Мороз плотно схватывал жидкость, форма примерзали к земле, и верный глаз вместе с зафиксированными конечностями делал свое дело.
Секунды сменялись минутами, минуты часами, и, когда глаза Виноградова уже начали слипаться, на пустынное шоссе вынырнул серый «форд» с низкой посадкой и амбразурами-щелями вместо окон.
Расчет полковника был прост: вывести из строя водителя, а затем вплотную заняться выскочившими на шум полицейскими. Все произошло именно так, как он и планировал. Заметив на дороге странное препятствие, водитель броневика начал сбавлять скорость, пока
Подобного Всеволод допустить не мог. Вычленив в прицел узкую щель, заменяющую водителю лобовое стекло, он выдохнул и плавно потянул спусковой крючок. Техника отработала как надо. Мягкий, но сильный удар в плечо, и вот уже кабина «форда» раскрашена изнутри в новые цвета. Всего, что происходило в кабине, полковник видеть не мог. Но в том, что он попал, наемник не сомневался. Мертвый водитель отпустил педаль газа, тяжелый бронефургон на передаче дернулся и затих, не подавая больше признаков жизни. Эта была первая, но, увы, единственная удача во всей тщательно спланированной операции.
Прицельный выстрел лишил противника подвижности. Все шло почти правильно, почти верно, вот только шестеро полицейских, прятавшихся в недрах заглохнувшей машины, выходить под пули не спешили.
– Подмогу вызывают, – скорчил брезгливую гримасу Виноградов и, перехватив поудобнее винтовку, начал методично обстреливать грузовик. Бронебойные лихо дырявили машину, делая борт похожим на ломтик местного пахучего сыра. Винтовка судорожно всхлипывала, дергаясь в руках ветерана, и с каждым нажатием на спусковой крючок посылала новый смертоносный заряд в лишенных подвижности людей. Рожок, за ним второй, теплые, пахнущие порохом гильзы ложились в мягкую возделанную землю.
Наконец задняя дверца шевельнулась, и из образовавшегося просвета показался ствол автомата. Дернувшись пару раз, он почти тут же затих. Из распахнутой двери на землю один за другим выпрыгнули люди в темно-синей форме и, упав на асфальт, залегли за колесами и моторным отсеком броневика.
Дернув затвор последний раз и убедившись, что патроны закончились, Виноградов перекатился на следующую позицию и, вытащив из кармана новый рожок, с сухим щелчком поставил его на место. В ту же секунду сразу две автоматные очереди полоснули по тюльпанам там, где еще секунду назад была голова полковника.
Вновь вскинув ствол винтовки, Виноградов выцелил первого темносинего, наивно выбравшего в качестве укрытия заднее колесо, и плавно потянул за курок. Крики раненого заставили одного из укрывшихся за передней частью грузовика дернуться и чуть приподняться над землей, из-за чего вторая бронебойная пуля начисто лишила его верхушки черепа.
– Ранения, с жизнью не совместимые-на… – усмехнулся ветеран, видя, как тело несчастного падает на землю.
Треск ответных автоматных очередей заставил его метнуться на новое место. Пули ложились совсем рядом, поднимая черные фонтанчики земли и не давая поднять головы. Третий и последний, покинувший броневик, явно не желал сдаваться просто так, решив во что бы то ни стало захватить с собой невидимого снайпера. Серия пробных выстрелов по колесам ни к чему не привела, сам броневик просто накренился на один борт и, плотно сев на диски, лишился даже теоретической возможности двигаться.
Выстрелы прекратились. Засевший за моторным отсеком полицейский не желал геройствовать и в данный момент довольно громко кричал что-то в рацию, переставляя магазин.
– De aanval op de politie. Onze verliezen worden op de dertigste kilometer route! [10] – орал он срывающимся голосом. – Centrale, dan kunt u te ondersteunen! [11]
Рыскающий
10
Нападение на полицию. У нас потери, находимся на тридцатом километре маршрута – голл.
11
Центральная, прошу поддержки – голл.
– Verblijf en heldendom, aan uw linkerkant is een speciale groep. Wat zijn het verlies van een agent? [12]
– Vier doden, een gewonde. Ik was in het afvuren contact, vraag om hulp snel [13] .
Эти разговоры требовалось немедленно прервать. Всеволод мало понимал из несущейся с шоссе тарабарщины, но по обрывкам фраз, долетавших до него, сообразил, что единственный оставшийся в живых охранник связался по рации с группой поддержки и просит подкрепления. Новые фигуры в условия игры не входили. Одно дело – отщелкать как семечки шестерых олухов мнящих себя элитой, и совсем другое – вступить в огневой контакт с хорошо подготовленным, вооруженным и экипированным спецназом. То есть парнями, собаку съевшими на подобных операциях.
12
Оставайтесь на месте и не геройствуйте, скоро прибудет специальная группа. Доложите о потерях, офицер – голл.
13
Трое убитых, один тяжело ранен. Нахожусь в зоне обстрела, прошу поддержки – голл.
Закончившийся было дождь снова начал накрапывать, а ветеран все нажимал и нажимал на курок, будто запрограммированный на одно единственное действие робот. Под конец цинк начал показывать дно, а сдобренная утренним ливнем земля просохла от тепла отстрелянных гильз. Отложив оружие в сторону, Виноградов поднялся и, взяв в руку нож, кинулся к грузовику.
Подобная схема поведения для полицейского оказалась крайне неожиданной. То, что засевший на дороге снайпер вдруг пойдет в рукопашную, стало для него неприятным сюрпризом. Замешкавшись на секунду, он было вздернул дуло автомата, но Всеволод успел его перехватить и отвести в сторону. Рывок, еще рывок, удар по кисти, а затем в висок, и острое хищное лезвие вспарывает незащищенное горло. Отскочив от оседающего на землю человека, ветеран придирчиво осмотрел свой костюм, с разочарованием отметил бурые пятна, проступившие на пиджаке и рубашке. Резать горло, стоя перед противником, – штука грязная и под силу не каждому. Нажимая на курок и отправляя вперед маленькую свинцовую смерть, можно отрешиться от происходящего, ведь ты не видишь глаза жертвы. Но после рукопашной эти глаза помнишь долго. Кто-то помнит их месяц, кто-то – год, у некоторых они отпечатывается в памяти на всю оставшуюся жизнь.
Минимум потерь, масса израсходованных боеприпасов и выигранный бой. Дело оставалось за малым. Подойдя к задней двери броневика, Всеволод дернул за ручку и, убедившись, что она закрыта, принялся пристраивать к замку солидный комок пластида. Кто-то из тех, кто сейчас стеклянным взором обозревал бегущие по небу кучевые облака, очевидно, захлопнули толстый бронированный люк. Эластичная взрывчатка плотно обхватила то место, где скрывался хитрый механизм. Далее в ход пошли взрыватель и электронный детонатор, тонкие стальные трубки с проводами, вдавленные в податливую массу взрывчатки. Оставался сущий пустяк: отойти на безопасное расстояние, достать из нагрудного кармана маленький пульт и нажать на единственную имеющуюся на нем кнопку.