Сталкер из ГРУ
Шрифт:
Подняв лицо, изуродованное шрамами, которые остались после тяжелых ран, полученных в жестоком, неравном бою, Руслан неотрывно смотрел вверх, не замечая, что из его глаз сами собой текут по щеке слезы. Нет, он не плакал, просто засмотрелся на свет, который после сумрака камеры был особенно ярок. Когда облако все же ушло, Руслан опустил голову и незаметно вытер щеки, чтобы конвойные сверху не заметили его слез и не подумали, что он плачет от слабости.
А когда до конца прогулки оставалось несколько минут, Руслан услышал хлопанье крыльев над головой. Вскинув голову, он успел увидеть трех голубей, летящих вслед за облаком. О, как остро он позавидовал им! Вот бы ему их крылья и распахнутое небо перед собой!
И словно вторя его мыслям, сверху, сквозь прутья решетки, медленно вращаясь, к
Да мало ли что могло произойти за то время, что он находится здесь? Ведь Руслан знал наверняка, что он не забыт, что дело, начатое им с Джохаром и Шамилем, не затихнет никогда. А значит, и надежда не должна оставлять его даже в этих страшных стенах. Этим он и спасался, надеждой на спасение. И еще Кораном, который власти не посмели у него отнять. Перечитывая священные суры, Руслан неизменно набирался сил, которые помогали ему не отчаиваться и верить в свое будущее.
Но порой и его дух ослабевал от этого немыслимого одиночества. Он знал, что власти рассчитывают на убийственное воздействие толстых непроницаемых стен на человеческую психику. Тут многие ломались и заканчивали жизненный путь гораздо раньше, чем то могло случиться на воле. Порой по ночам Руслан слышал страшные крики потерявшего последнюю надежду человека. Так кричали только те, кто уже не хотел жить либо утратил последние капли рассудка. От этих криков хотелось зажать уши руками и провалиться в небытие, исчезнуть, раствориться, только бы не думать о той участи, которая неотвратимо тебя ожидает. На это власть и полагалась. Сломать человека морально, убить в нем желание к жизни, разрушить его душу, – а за этим умрет и тело.
Руслан пока держался. Когда становилось невмоготу и мысли о скором бесславном конце одолевали с необоримой силой, он последними усилиями воли погружался в воспоминания. Это была его главная отрада в каждодневной борьбе с одиночеством. В своих воспоминаниях он был окружен множеством верных друзей, и с каждым из них он мог говорить до бесконечности. Ах, какие то были времена! Воистину их никогда не забудут. Какие события, какие битвы, какие планы! Жаль, поспешили немного. Если бы Джохар набрался немного терпения и все подготовил более тщательно, Ичкерия обрела бы независимость уже в середине девяностых. Тот российский президент был стар и беспомощен, его правительство – продажно и ничтожно. Они бы попросту купили своей родине свободу, пролив лишь немного вражеской крови для устрашения. А потом время было упущено, они растратились на междоусобицы, на дележ власти и денег. А русские сумели прийти в себя и упереться, как умеют упираться только они, тупо, но неуступчиво. И все, великое дело пропало. Увы, так часто бывало в истории. Ошибки предводителей дорого обходятся их племенам. И остается лишь вспоминать и жалеть…
Но это голубиное перо с новой силой всколыхнуло надежды Руслана. Поднявшись с койки, он долго ходил по камере – три шага вперед, три шага назад, то и дело поглаживая щеки пером. Нет, нельзя отчаиваться. Он сумеет вырваться отсюда и улететь, подобно вольной птице. И он еще встретится с теми, кто его любит и помнит, и они совершат свой великий подвиг. И никакие тюремные стены не сумеют сломать в нем волю к жизни и к борьбе. Аллах велик, он все видит, и он не оставит своего любимого сына гнить здесь заживо долгие годы…
Поднялся «глазок». Надзиратель долго наблюдал за бегающим по камере узником. Он не мог понять,
А Руслан почти до рассвета ходил по камере, не выпуская перо из руки, и мечтательное выражение не сходило с его лица. И надзиратель, довольный, готовил доклад начальству, старательно подбирая слова.
Той же ночью где-то под Заречным
По тому, что бежать приходилось с некоторым усилием, Джелал догадался о постепенном подъеме тоннеля. Это его несколько озадачило. Выходит, они бежали в сторону гор. Но как они смогут преодолеть их? Этот самодельный тоннель вряд ли проходит насквозь через горную гряду. Чтобы построить подобного рода инженерное сооружение, надо приложить усилия многих специалистов, в том числе и подрывников, чего заговорщики не могли себе позволить. Да и масштабы при таком строительстве совсем другие. Значит, этот тоннель ведет к подножию горы, а дальше придется карабкаться по скалам. В принципе такого рода испытание Джелала не пугало, напротив, в верхолазании он был весьма неплохим специалистом. Вот только как со временем? Казбек сказал, что через полтора часа они будут на месте. Каким образом, если только на преодоление горной преграды им потребуется несколько часов? А еще надо добраться до места, где живут предатели…
Но все его сомнения не мешали ему послушно бежать вслед за Казбеком. Судя по уверенности, с которой передвигался их командир, он точно знал, куда идет и какие цели преследует. Положившись на него, на Аллаха и на обретенных братьев по оружию, Джелал мчался вперед, автоматически сохраняя дыхание – на три шага вдох, на три – выдох – и придерживая автомат, чтобы не бился на бегу о стены.
Длина тоннеля составляла метров восемьсот. Как раз такое расстояние пролегало от тыльной части поселка до гор. В конце тоннеля оказался лаз наверх. По железной лесенке Джелал выбрался из тоннеля и оказался в какой-то тесной и длинной пещере. Теперь Джелал начал понимать, каким образом они попадут на другую сторону. Гору насквозь пронзала расщелина, неизвестная русским. Это был идеальный ход сообщения, по которому с помощью проложенного под землей тоннеля можно было переправлять в поселок и оружие, и людей. Такой козырь увеличивал силы повстанцев во много раз. Имея возможность под носом русских свободно перемещаться из поселка на ту сторону гор и столь же незаметно возвращаться, они владели колоссальным стратегическим преимуществом. Правда, передвигаться по расщелине можно было только в полусогнутом положении, что заметно сказывалось на скорости перемещения. Но все-таки это было в несколько раз быстрее, чем если бы пришлось карабкаться верхом. И, что самое главное, совершенно незаметно.
Освещая дорогу спереди и сзади мощными фонарями, Казбек и Ваха вели группу вперед. Вскоре ход расширился так, что идти по нему можно было в полный рост. Местами стенки расходились на несколько метров в ширину, потом снова сужались. Ход замысловато петлял, то поднимаясь, то опускаясь, и приходилось быть все время начеку, чтобы не удариться об острый угол поворота, ибо свет фонарей был слабоват для освещения всех преград. Водя по стенам рукой, Джелал то и дело натыкался на неровные опасные края скальной породы. Правда, пол был сравнительно ровным. Видимо, его специально расчистили от камней.
После сорока минут марша по пещере они через узкий лаз выбрались наружу. И здесь, как и с той стороны горы, густо росли кусты у подножия и дальше расходились в довольно обширный подлесок. Никто, ни одна живая душа, не догадалась бы о наличии здесь этой щели, идущей сквозь всю гору. Это был секрет, которым владели лишь старейшины да избранные члены тейпа. Должно быть, им пользовались еще исстари, когда отчаянные абреки воевали с войсками русского царя. И теперь этот ход должен был сослужить важную службу воинам ислама.