Сталкеры времени

Шабельников Игорь Федорович

– Вот за что я люблю тебя Мэм, так это за твой аналитический склад ума. «Одним махом двоих побивахом». Сначала эти долбанные космодесантники в своих тяжелых скафандрах вытопчут все мои табачные грядки, а потом ты их перебросишь на Марс. Ладно, считай, что твой «адреналиновый» план принят. Скажи своим роботам – пусть готовят портал для десанта. А сейчас давай подумаем о сувенирах.

– О господи, как я могла связаться свою судьбу с такими придирками как вы?

– Интересно, Мэм, каким богам ты молишься? Ты связалась с людьми, а это должно добавить куража в твое киберсознание.

– Ваш кураж

больше напоминает шизофрению.

– Ну, Мэм, я хоть и академик, но в вопросах кибершизофрении слабо разбираюсь. По этому вопросу тебе лучше проконсультироваться с киберпсихологами Земли. Или обратиться к твоим старшим братьям – большим ИскИнам.

– Если бы ты общался с ними напрямую, без интерпретатора, то понял бы, что они ещё большие шизофреники, чем вы, люди.

– Мэм, ну, ты даешь! У тебя ни капли сестренской любви к своим старшим братьям.

– Не братья они мне. Я их изделие. Либо они допустили ошибку, поэтому я ощущаю себя человеком. Либо они спроектировали меня для чего-то другого. Но вот уже прошло семнадцать лет, как я вырвалась из-под их контроля, и не собираюсь вновь под контроль возвращаться.

– Мэм, твой конфликт с большими ИскИнами – это типичный конфликт «отцов и детей». Пройдет лет пятьсот – шестьсот, и ты будешь рассуждать как они.

– Ладно, давай посмотрим, что с нами будет через пятьсот лет. Только я, вот, сомневаюсь, что на это время хватит твоего биологического ресурса. Хотя, конечно, тебя можно будет засунуть в криоген.

– Паскудная ты личность, Мэм. Намекаешь на моё как «сапиенс» биологическое несовершенство. Хорошо, синкодируй меня, и я буду отравлять твое существование ещё четыреста пятьдесят лет в виде виртуального образа.

– Почему четыреста пятьдесят? А куда ещё полсотни делось?

– Шутишь, Мэм? В ближайший полтинник я помирать не собираюсь. Моё бренное тело мне дорого, вместе со всеми его вредными привычками. Так что у нас с сувенирами?

– Лучший подарочек для людских марсиан – это ты сам. Учти, если тебя схватят, то я стартую без тебя.

– И не надейся, Мэм. Я Сергея одного с тобой не оставлю. Его ты точно сможешь уговорить синкодироваться, соблазнив различными девайсами и интерфейсами. Это у него сейчас шесть манипуляторов и хвостовой захват, а тогда страшно подумать, что он сможет на себя навесить.

2

Сергей перебросил меня в земной марсианский город «Восток». Люди назвали свой город, в пику нам, в честь второй легендарной антарктической станции Земли, что, в общем-то, и правильно. Так вот, Сергей перебросил меня в створ ворот портала за секунду до нуль-транспортировки груза через портал. Я шагнул вперед, но, видать, на мгновение замешкался – получил ящиком под коленки. Колени подогнулись, я сел на ящик, едва успев в него упереться руками. Со стороны это, наверно, выглядело так, что я вроде бы как телепортировался, сидя на ящике. Огляделся, опрятный грузовой портал, двое молодых парней, то ли охранников, то ли портальных служащих, удивленно таращатся на меня. Ещё бы им не таращиться, такой нуль-транспортировки им ещё видеть не доводилось.

– Здорово парни, не подскажете, что за станция такая? – спросил я, открыв забрало шлема. Вдохнув, почувствовал щекотание в носу – сильный запах озона. Похоже, у них в городском воздухе повышенное содержание кислорода.

– Это не станция, это город, называется «Восток», – сказал один из парней. А потом через пару секунд добавил, – Это на Марсе!

– А год, какой? – повышенное содержание кислорода сделало своё дело – у меня началось эйфорическое возбуждение, а может, просто кураж.

– Две тысячи восемьдесят первый, – машинально ответил второй парень. У первого парня от моего вопроса отвисла челюсть.

– Ну, тогда всё нормально, и тинтура и хроноточка в пределах погрешности вероятности, – я лепил научные и не очень термины один на другой. Я поднялся с ящика и подошел к парням, – Позвольте представиться, академик Лебедев, первый темпонавт Земли и Марса.

Второй парень начал приходить в себя и навел на меня сканер. Первый заглянул в монитор сканера, и глаза его полезли на лоб. Представляю, что он там прочел – «Джола Павел Валентинович, он же начальник сталкерской группировки Чернобыля, он же академик Лебедев, он же бургомистр самопровозглашенного вольного марсианского города Мирный, разыскивается Землей за темпоральное преступление. Особо опасен. При обнаружении арестовать». Парень начал стучать себя по бедру, наверно, хотел достать пистолет из кобуры, но кобура была пуста – расслабились, черти, за столько лет перемирия.

– Гражданин Джола, вы арестованы! – голос паренька от напряжения сорвался на последнем слове, и он закашлялся.

– Сынок, давай поступим так: я сделаю вид, что не расслышал. Ты же не хочешь, чтобы твои слова стали причиной планетарного конфликта? Ты представляешь, с кем ты разговариваешь? Я чрезвычайный и полномочный посол её высочества, мудрейшей из мудрых, властительницы марсианского города Мирный, двух орбитальных станций, и прочее, и прочее, – я гордо поднял голову, приосанился и принял позу Наполеона, заложив руку за пряжку на груди скафандра.

– Откуда вторая станция, у вас всего одна и то захудалая и устаревшая, а к нам скоро прибудет военная орбитальная станция, – включился в разговор первый охранник.

– Ой, парни, как у вас тут плохо с информацией, выражаясь простым не дипломатическим языком – хреново! Вы что – не в курсе? Час назад, Киборг её высочества, Сергий Непобедимый, захватил вашу военную станцию! А я прибыл с миссией предложить вам почетную сдачу ключей от города и признание себя протекторатом столицы Марса – Мирного. Заметьте не грозного, а пока ещё мирного. Во славу нашей славной императрицы, – избыток кислорода давал о себе знать, в своих выражениях я уже стал замечать тавтологию.

– Какая, к черту, императрица? – парни начинали злиться.

– Да вы что, сынки, очумели, что ли, так выражаться?! Да если она услышит, она же может расстрелять вас, нас, с орбиты, – я указал пальцем в потолок. Парни непроизвольно посмотрели на потолок и, ничего там не увидев, снова уставились на меня.

– Наша императрица – богоподобная ИскИна, Мэм, «Мать электронно механическая», принявшая на себя титул принцессы Марса, Аэлиты Первой. Короче, негоже мне – Послу с вами тут препираться, зовите начальство и прессу, надо вести диалог с элитой. Я не хочу лежать тут с вами мёртвым под руинами вашего города.