Стальная акула. Немецкая субмарина и ее команда в годы войны. 1939-1945
Шрифт:
— Так вот, насчет концертов. Жил-был великий человек, и был этот великий человек художником. Но, услышав одну из бетховенских симфоний, поймите меня правильно, когда упоение иссякло, — он пошел и повесился.
— В самом деле?
— Это факт, Эмиль.
«Возможно, он чувствует свое ничтожество перед лицом смерти, — подумал Тайхман, пока еще был способен думать. — Как бы то ни было, парень, видимо, разбирается в музыке…»
Шесть кораблей флотилии стояли возле угольного пирса в Бресте. В это время поступило сообщение, что немецкий самолет бомбил британскую подлодку в районе Бреста; субмарина ушла на глубину, но оставила нефтяной след; флотилии было приказано выйти в море и найти ее.
Углем загрузили только два корабля — «Альбатрос»
В 11:00 корабли на полном ходу вышли из Бреста. Через полтора часа они достигли нефтяного следа, который шел на север. Корабли, держась по обе стороны от него, двинулись в том же направлении. Глубинные бомбы на корме были приведены в боевую готовность.
Сразу после 13:00 субмарина, видимо, почувствовала преследование, поскольку повернула на 90 градусов вправо. Тральщики тоже повернули и прошли новым курсом две мили, после чего нефтяной след оборвался. Матросы стояли на корме и ждали команды сбрасывать глубинные бомбы. Они не могли определить, где закончился след, поскольку он затерялся в водоворотах кильватерной струи.
С мостика дали команду сбросить глубинные бомбы. Первая пошла за борт. После взрыва тральщики застопорили ход, и акустики через гидрофон попытались прослушать шум винтов субмарины. Через некоторое время тральщики двинулись вперед, сбросили бомбы и остановились; затем игра началась сначала.
После четвертого захода нефтяное пятно увеличилось и приняло форму круга диаметром четыре с половиной метра. «Альбатрос» сбросил сразу две бомбы в центр этого круга.
Через минуту после взрыва над водой показался перископ, и «Альбатрос» направился к нему. Когда до подлодки оставалось каких-то сто метров, перископ скрылся. «Альбатрос» изменил курс на 10 градусов в направлении предполагаемого движения подлодки и протаранил ее. На мостике был слышен только негромкий треск.
— Почему они не перестанут играть в прятки и просто не всплывут? — спросил Хейне. — Вся эта возня не доведет их до добра.
— Мы разбили им перископ, а может, даже и ограждение рубки, — сказал главный старшина. — В противном случае шуму было бы больше.
Кто-то крикнул:
— Подлодка за кормой!
Они не успели посмотреть на нее, поскольку в этот момент прозвучала команда:
— Спасательные шлюпки на воду.
Шлюпки спустили. Лодка правого борта стукнулась о корпус корабля и перевернулась. Это Бюлов повернул румпель влево, вместо того чтобы повернуть его вправо. Шлюпка с левого борта была спущена без приключений.
Подвесной мотор запустили сразу же. Хейне держал румпель, Тайхман занимался мотором. Позади первой банки стояли Штолленберг с крюком в руке и Питт с автоматом на изготовку. Впереди стояли командующий флотилией, старпом и главный старшина с гранатами в руках — они готовились перепрыгнуть на подводную лодку.
«Альбатрос» открыл огонь по ее ходовому мостику. После тарана правая сторона его оказалась вдавленной.
Моряки на борту шлюпки напряженно смотрели вперед. Их глаза видели субмарину, но мозг не воспринимал ее. Они дрожали от возбуждения, а нервы были натянуты до предела. На какую-то долю секунды им показалось, что все это сон, который скоро пройдет. Подняться на борт субмарины в шторм? Это немыслимо. Внезапно все, что они делали, стало для них чрезвычайно важным, затмив все остальное.
Маленькая шлюпка мчалась по волнам, и моряков окатывали мелкие брызги, лаская их разгоряченные лица. Это было прекрасное ощущение.
— Хорошо идем, — пробормотал старпом.
— Лишь бы мотор не заглох, — добавил Хейне.
— Если он заглохнет, мы окажемся в жопе.
— Выбирай выражения, Питт, — одернул главный старшина. — На борту офицеры.
— Есть, господин главный старшина.
— Прибавь-ка ходу на одно деление, — приказал Тайхману старпом.
Наконец они добрались до подлодки, Вегенер поднял руку, давая «Альбатросу» сигнал прекратить огонь. Хейне лихо развернул шлюпку и причалил к корме субмарины. Питт поскользнулся и уронил в воду
И тут начали вылезать подводники. Они едва стояли на ногах, их колени дрожали, а руки бешено дергались. Некоторые из них тряслись всем телом. Их обувь была красной, словно им пришлось идти по свинцовому сурику. Вышли тридцать два подводника, за ними следовал командующий флотилией.
— Дайте мне фонарик и вещмешок, быстро. Неизвестно, сколько этот гроб продержится на плаву, а нужно еще забрать секретные материалы, пока он не пошел ко дну.
— Это все, что были на борту?
— Остальные уже получили свое. Когда взорвалась граната, они находились в центральном посту. От детонации взорвались приготовленные для стрельбы артиллерийские снаряды, а двери переборок водонепроницаемые были закрыты. Эти ребята из носового и кормового отсеков, а те, что были в центральном, погибли.
Подошел «Альбатрос». Командующему флотилией перевязали голову; одна пуля чиркнула ему по скальпу, другая прошла через ухо. Старпом, главный старшина и Питт были убиты.
Хейне достал фонари и спустился в рубку. Тайхман спускался за ним с вещмешком, когда Хейне крикнул:
— Погоди!
Он вылез наверх, и, когда его голова показалась над люком, его стошнило.
Штолленберг привязал буксирный трос «Альбатроса» к проушине субмарины. Он продел второй трос через трубу клюза, а поскольку у него не было подходящего штыря, снял ствол английского пулемета и сунул в проушину троса, чтобы закрепить его.
Вегенер вновь поднялся на борт субмарины и спустился в люк рубки. Тайхман последовал за ним. Пахло порохом, кровью, мочой, фекалиями, железом, нефтью и кожей, и чем дальше, тем запахи становились сильнее. На самом дне их ноги утонули в мягком ковре, в который превратились двадцать человек, разорванные на куски в герметичном отсеке.
Они медленно продвигались вперед. Под ногами у них скрипело и булькало, как будто они шли вброд через болото. Огромные комья грязи, казалось, приклеивались к их ботинкам. С палубы над ними стекала теплая жидкость, прилипавшая к пальцам. Они с трудом удерживали равновесие, шагая по следу, оставленному английскими моряками, когда те пробирались из носового отсека к рубке. Внезапно Тайхман почувствовал, что зацепился за что-то и не может дальше идти. Вегенер попытался оттащить его, но они оба упали.
— Подымайся, — сказал Вегенер, вставая на ноги.
— Кто-то держит меня за ногу.
— Не сходи с ума, мертвые не могут никого держать.
— Но меня держат, господин капитан.
— Ты можешь пошевелить ногой?
— Да, но меня все равно тащит назад.
Тайхман вцепился в ковер из плоти, крови и костей, и, когда встал на ноги, в руках его была скользкая пузырчатая масса, теплая и как будто шевелящаяся. Вегенер посветил на нее фонариком; она была красной.
— Это просто кусок легкого. Ну ладно, пошли.