Стальная империя

Васильев Сергей Александрович

* * *

— Не представляю, зачем нужны эти игры с русскими, — Джейкоб Шифф раздражённо бросил на стол перчатки и отвернулся к окну, меланхолично разглядывая великолепный пейзаж за окном фамильного поместья Рокфеллеров Kykuit. — Романовых нужно давить, как клопов, а не разыгрывать с ними шахматные этюды. (*) Все пытаются извлечь какую-то выгоду из этой дикой северной страны, когда польза может заключаться только в том, чтобы она перестала существовать. Сначала этот бедняга Ротшильд, спятивший со своими фантазиями о Сионе и схватившийся за предложение царя переселить в Палестину всех желающих. Теперь вы с абсолютно бессмысленной игрой в поддавки с русской охранкой в надежде извлечь из этого какие-то дивиденды. Откуда такая наивность?

—Твоя проблема, Джейкоб, — упёртость, — Френк Вандерлип, вице-президент одного из крупнейших банков САСШ National City Bank of New York, глубокомысленно выпустил в потолок сигарный дым. — Она хороша, когда ты зарабатываешь деньги, но никуда не годится, если дело касается политики. Ты увлеченно бодаешься с дубом русской империи, не замечая, что находишься в лесу, среди других таких же деревьев. Твои вложения в Японию, желающую убиться об русского медведя, заслуживают похвалы за смелость. Но позволь поинтересоваться, какие конкретно выгоды получит всё наше сообщество от военной победы Страны Восходящего Солнца и даже от крушения Российской империи в целом? Какие глобальные, а не сиюминутные проблемы мы решим, когда ты всласть потешишь своё болезненное самолюбие?

—А ты предполагаешь, что, помогая царю, можно решить какие-то глобальные проблемы? — фыркнул Шифф.

— Вопрос неправильный, — Вандерлип покачал головой, аккуратно положил сигару на край фарфоровой пепельницы, встал и подошёл к окну, в которое уставился Джейкоб. — Ты воспринимаешь русского царя и Россию, как самостоятельное зло, а это не так. Они — часть системы, которая душит свободу движения капиталов, товаров и рабочей силы. Империи, возникшие, как прогрессивное явление, позволившие когда-то концентрировать ресурсы, строить промышленные и аграрные гиганты, превратились в тормоз свободного рынка и должны быть разрушены. Все до единой! Надеюсь, в этом у нас нет разногласий?

Вице-президент National City Bank of New York обвёл глазами собравшихся, как строгий учитель разглядывает учеников перед проверкой домашнего задания. Пол Мориц Варбург, Джон Рокфеллер и самый младший участник собрания эмиссар JP Morgan Бенджамин Стронг-младший коротко кивнули, ожидая продолжения речи. Шифф, понимая, что остался в меньшинстве, еще больше насупился и втянул голову в плечи, как бы защищаясь от неудобных сентенций.

— Ну так вот, — продолжил Вандерлип, возвратившись на своё место и с наслаждением повторив ритуальные манипуляции с сигарой, — если долго биться головой об стенку, то что-нибудь обязательно разобьётся. Зная крепость лба Джейкоба, предположу, что первая cломается Россия. Но тогда за счёт русских резко усилится Британия, Германия и новый крупный игрок — Япония. И что прикажете делать дальше? Разбивать голову о следующее дерево? Но тогда оставшиеся империи станут еще сильнее. И в конце концов не только возможностей Kuhn, Loeb & Co., но и наших объединенных ресурсов не хватит, чтобы бороться с монстром, выращенным в том числе и нашими усилиями. Молчите, Джейкоб? И правильно делаете! Потому что любой ход в такой ситуации ведет к поражению…

— Хорошо, будем считать, что вы меня достаточно устыдили и самое время поменяться ролями, — ухмыльнулся Шифф. — Пожалуйста, изложите Ваш гениальный план, а я позволю себе язвить и искать огрехи в вашей стратегии.

— Ты зря так кипятишься, Джейкоб, — подал голос Рокфеллер, — в любом плане могут быть огрехи и наша задача — искать не только проблемы, но и их решения. Френк ясно указал на недостаток твоей стратегии: сосредоточившись на противостоянии с Россией, как на самом слабом звене среди европейских держав, мы невольно усиливаем остальные, и в первую очередь Британию. Хотя я бы и с Германии не спускал глаз. Нам действительно не хватит ресурсов валить каждую из монархий по отдельности. Поэтому мы пойдём другим путём — создадим все условия, чтобы империи уничтожали себя сами…

—Эти взрослые мальчики так страстно желают расквасить друг другу носы, — вернул себе слово Вандерлип, — что мы просто обязаны помочь им сделать это как можно более качественно. Поэтому наша стратегия — помогать слабейшему, чтобы он как можно сильнее лупил сильнейшего. Если будет побеждать один, мы будем помогать второму, если верх начнет одерживать второй, мы поможем первому, и пусть они убивают как можно дольше… Сейчас слабейшим выглядит русский царь и мы с удовольствием поможем ему выравнять шансы в схватке с британским львом и его японским пуделем.

— Важно, чтобы они внезапно не передумали. Поэтому, — Рокфеллер кивнул флегматичному Варбургу, — наш дорогой Пол поможет осуществить мечту одного русского юноши уничтожить кого-нибудь из сатрапов, например, внука королевы Виктории.

— Причем этот юноша уверен, — Варбург улыбнулся одними уголками губ и наклонил лысеющую голову, — что действует чуть ли не по прямому распоряжению Петербургской тайной организации.

— Скажите, Френки, — вышел из глухой защиты Шифф, — а насколько эта стратегия совпадает с пожеланиями Белого Дома и Капитолия?

— Целиком и полностью, мой друг! — самодовольно улыбнулся Вандерлип. — Скажу больше! Я специально для этого поменял пост помощника министра финансов на кресло банкира. Официальный Вашингтон не хотел бы быть связанным какой-то… неавторизованной активностью, но поддерживает и одобряет озвученную мною концепцию.

— Но одновременное сталкивание лбами монархий — это мировая война!

— Год назад один русский писатель опубликовал замечательную прозу в стихах, закончив словами “Пусть сильнее грянет буря!”. Весь мир чувствует затхлость нынешнего существования и мечтает об очистительном огне, который сожжёт без остатка никуда не годное старьё и освободит место для нового и прогрессивного, — задорно, как с трибуны, возвестил самый молодой участник встречи Бенджамин Стронг-младший.

— Это прежде всего мировое перераспределение финансовых и товарных потоков, а для нашего правительства — единственный способ, оставаясь за скобками конфликта, превратиться из страны-должника в страну-кредитора, — улыбнулся Вандерлип. — Главный вопрос, настоятельно требующий решения, находится вообще вне устаревших моральных норм и нравственных оценок. Как известно еще со времен Наполеона, для войны нужны три условия — деньги, деньги и еще раз деньги. И наша самая насущная задача — найти эти деньги, чтобы было чем топить разгорающийся костёр. Однако, господа, предлагаю разговор на эту тему перенести на другое время и в другое место, ибо даже стены могут иметь уши.

—Если вы так боитесь огласки, — Шифф явно хотел оставить последнее слово за собой, — то вообще непонятно, зачем вам тогда эта девчонка Мари, работающая на русское военное ведомство? Если вы ее вычислили, не проще ли просто обезвредить?

—Джейк, ты всё-таки неисправим, — теперь уже в голос расхохотался Рокфеллер. — Если тебе не дают убить русского царя, ты пытаешься утешиться, отправив на тот свет хотя бы его служанку? Раскрытый агент автоматически, даже не подозревая того, начинает работать не на, а против своего сюзерена. Главное, чтобы на том конце верили всему, что он сообщает… Мы так или иначе хотели организовать прямой канал поставки информации в русские коридоры власти. И тут такая удача! Нельзя резать курицу, пока она не снесла яйцо!