Стальная Крыса идет в армию
Шрифт:
— Это правда? — пролепетал Мортон.
— Да. И вы арестованы. Как видите, Гоу, наша беседа оказалась небесполезной — мы выявили предателя.
Гоу пристально глядел на меня, не опуская пистолета.
— Думаешь, я в это поверю?
— Нет, не думаю. Но могу показать удостоверение. — Улыбнувшись, я сунул руку в задний карман новой формы.
Вероятно, он неплохо стрелял по беззащитным зверушкам и бумажным мишеням, но для ближнего боя одной меткости недостаточно. Моя рука на миг отвлекла его взгляд, и этого мгновения хватило, чтобы другой рукой треснуть его по запястью. Пистолет коротко прошипел, что-то гулко ударило в стену за моей спиной. Мортон с визгом отскочил. Второй раз Гоу выстрелить не успел — мое колено воткнулось ему в живот.
Пистолет упал на пол, а капрал рядом с ним.
— Неплохо, Джим. — Я похлопал себя по плечу. — Рефлексы в порядке.
Мортон вытаращенными глазами посмотрел сначала на меня, затем на бесчувственного капрала.
— Ч-что п-происходит… — запинаясь, пробормотал он.
— То, что видишь. Не волнуйся, ты не арестован, это была всего лишь уловка. Придвинь-ка стол к двери.
Из опасения, что отпрыск миллионера очухается раньше времени, я поднял пистолет. Что же теперь делать с этим баловнем судьбы? Идея! Опустившись на корточки, я расстегнул на нем мундир. Вот она, моя соломинка — капральская форма! Когда меня хватятся, то будут искать зачуханного новобранца, а не цветущего, одетого с иголочки капрала. Молодец, Джим! Ты заслужил это звание!
Я стащил с капрала штаны и сапоги и присвистнул от удивления — Гоу носил златотканые трусы. Все-таки мне повезло, что он слегка отяжелел от спокойной жизни. Мундир пришелся впору. А ботинки — нет: у него были маленькие ступни. Придется носить свои. Я вытряхнул капральские карманы и, кроме множества монет и портсигара с черными сигаретами, обнаружил перочинный ножик. С его помощью разрезал на полосы свою форму и надежно связал Гоу. Оставшиеся полосы я использовал в качестве кляпа. Смерть от удушья капралу не грозила — он неплохо дышал через нос.
— Ты собираешься его убить? — спросил Мортон.
— Нет. Я хочу, чтобы он полежал спокойно, пока я осуществляю вторую часть плана.
К счастью, Мортон не спросил, какого именно. В классе не было укромных мест, куда бы я мог запихать капрала. Хотя… там был стол.
— Мортон, встань-ка к двери и вообрази себя замком. Если кто-нибудь попробует ее открыть, навались всем телом.
Я отодвинул стол от двери, затолкал под него связанного капрала, затем — чисто рефлекторно — порылся в ящиках стола. Там оказалась только папка с бумагами. Зажав ее под мышкой, я отошел полюбоваться на дело рук своих. Капрала не видать. Будем надеяться, что его найдут не сразу.
— Ну что теперь? — бодро произнес я.
Мортон жалобно пискнул:
— Да, что теперь?
Я встряхнулся и попытался думать конструктивно.
— Итак, назад дороги нет. Значит, надо идти вперед. Когда разыщут капрала, установить наши имена будет нетрудно. К тому времени у нас должны быть другие имена. Следовательно, надо идти в строевой отдел.
Мортон глядел на меня, часто моргая.
— Жак, дружище, ты не заболел? Я ни слова не понял из того, что ты сказал.
— Не важно. — Я разрядил пистолет, сунул его в стол, а обойму в карман. — Шагай впереди, делай, что прикажу. Выходи. Только сначала приотвори дверь, посмотри, нет ли кого поблизости.
Мы вышли из класса и двинулись по улице. Я нес под мышкой папку, Мортон шагал впереди. Раз-два, раз-два.
Мы свернули за угол и едва не столкнулись с военным полицейским в красном кепи.
— Стой! Смирно!
Мортон остановился и едва не упал, вытаращив глаза на полицейского.
— Смотреть вперед! — закричал я. — Команды пялиться по сторонам не было!
Полицейский не обращал на нас внимания, пока я его не окликнул:
— Эй, рядовой! Остановитесь.
— Это вы мне, капрал? — спросил он, оборачиваясь.
— А то кому же? У вас расстегнут карман. Но я сегодня добрый. Покажите, где здесь строевой отдел, и можете идти.
— Прямо вперед, мимо эстрады для оркестра, сразу за камерой пыток.
Он поспешил дальше, ощупывая карманы в поисках расстегнутого. Мортон шатался и потел. Я хлопнул его по спине.
— Расслабься, дружище. В армии самое главное — это субординация. Ну что, готов идти дальше?
Он кивнул и поплелся вперед. Я шагал следом и на каждом шагу выкрикивал противным голосом команды, как заправский капрал.
Здание, где находился строевой отдел, было большим и современным. На крыльце стоял охранник, проверявший пропуска у входивших. Мортон вдруг остановился и спросил обморочным голосом:
— Что ты затеял?
— Успокойся, все в порядке. Делай все, как я скажу, и не отставай ни на шаг. Через несколько минут мы с тобой исчезнем без следа.
— Мы действительно исчезнем без следа, если войдем туда! Нас схватят и запытают до смерти…
— Молчать! — заорал я ему в ухо, и он шарахнулся, как от выстрела. — Ты не будешь говорить! Ты не будешь думать! Ты будешь шагать вперед, не то я тебя так разукрашу, что мама родная не узнает.
Проходивший мимо сержант улыбнулся и одобрительно кивнул. Я понял, что нахожусь на правильном пути.
— Шагом марш!
Мортон переставлял ноги как автомат. Он был белее мела. Мы поднялись на крыльцо и поравнялись с вооруженным полицейским.
— Стой! Вольно! — гаркнул я и повернулся к полицейскому. — Эй ты! Где транспортный отдел?
— Второй этаж, кабинет два ноль девять. Разрешите взглянуть на ваш пропуск, капрал.
Мой холодный взгляд медленно опустился по его телу к ботинкам, затем так же медленно поднялся. Солдат стоял по стойке смирно, слегка вздрагивая. Я понял, что имею дело с «молодым».
— В жизни не видел более грязных сапог, — прошипел я.
Когда солдат опустил глаза, я сунул ему под нос раскрытую перевернутую папку. — Вот пропуск.
Когда он снова поднял глаза, папка уже захлопнулась. Он хотел что-то сказать, но осекся, встретив мой колючий взгляд.
— Спасибо, капрал. Значит, второй этаж.
Я повернулся, щелкнув Мортону пальцами, и двинулся к лестнице, стараясь не обращать внимания на вспотевший лоб. Дело было очень срочное — надо было спешить. А Мортон был плох. Его била крупная дрожь, и он в любую секунду мог потерять сознание. Но обратного пути для нас не существовало. Распахнув дверь в кабинет 209, я жестом велел Мортону войти. В кабинете стояла длинная скамья; указав на нее бедняге и распорядившись: «Садись и жди, пока не позову», я подошел к столу дежурного.