Стальная Крыса на манеже
Шрифт:
– Исключено. Я верен золотому правилу закоренелых капиталистов: дешево покупай, дорого продавай и старайся не платить налогов, но только в рамках закона.
– И все-таки… Стальная Крыса… Где-то я уже слышал… Ага! Однажды кто-то уничтожил огромную базу данных по налоговым поступлениям. Скажи, что ты не имеешь к этому отношения.
– Клевета! Нет доказательств. Предпочитаю смотреть на свою миссию под другим углом зрения. Я – самый правый среди неправых. Современный вариант мифического героя, благотворителя по прозвищу Роббин Гуд. [3] Да, в
3
Игра слов. Знаменитый разбойник Robin Hood обязан своим именем малиновке. «…И пусть тебя люди зовут по имени птицы, живущей в лесу…» («Рождение Робина Гуда», перевод С.Маршака). Автор изменил имя легендарного героя на Robbing Good, что можно перевести как «Грабящий Хороший».(Прим. перев.)
– Так ты уверен насчет налоговых файлов?
Если ГНУС вонзил в тебя челюсти, отделаться от него нелегко.
– Абсолютно! Я к ним никогда не прикасался.
Бывают случаи, когда правда вреднее лжи.
Пьюссанто задумчиво помял подбородок.
– Ладно, замнем пока эту тему. Но если дело не в налогах, почему полицейским так не терпится тебя сцапать?
– Меня обвинили в недавних ограблениях, хотя на самом деле я, как и говорил тебе, прибыл их расследовать.
– Выходит, ты в западне?
– В точку, – сказал Боливар. – И западня эта столь велика, что в нее поместился и я. Я был управляющим первым из ограбленных банков. Полиция заявила, что поработал «крот», и арестовала меня. Но кое-кто пришел на помощь, и я вновь на свободе.
Пьюссанто поразмышлял минуту-другую, потом неохотно решился:
– Если вы оба невиновны, то мой долг добропорядочного гражданина и налогового инспектора – помочь вам выскользнуть из лап блюстителей порядка. Я уже присмотрелся к полицейским силам этой планеты и пришел к выводу, что они насквозь коррумпированы. Их полностью контролируют уклоняющиеся от уплаты налогов промышленники.
Он нашел стило, и оно исчезло в могучем кулаке. Затем Пьюссанто вручил мне записку со словами: «Пака – мой человек. Он сумеет вам помочь. Позвоните по этому телефону и представьтесь…»
И тут дверь затряслась под сокрушительными ударами. Раздались громовые голоса:
– Немедленно открывайте! Полиция!
– Кыш! Я дрыхну. – Пьюссанто окинул взглядом комнату, увидел окно. – Быстро! – прошептал он нам.
Боливар напялил на себя голову Человека-Мегалита, и мы поспешили вслед за силачом. Он распахнул окно и ухватился за два железных прута. Даже не крякнув, согнул их.
– Вылезайте, – сказал он, а затем закричал прямо в мое ухо, отчего у меня чуть не слетела голова: – Будить Пьюссанто?! Убью!
Это не остановило легавых, но внесло в их ряды некоторое замешательство. А нам дало выигрыш во времени. Мы успели выскользнуть через окно, а Пьюссанто, выпрямив прутья, пошел отпирать дверь.
Мы побежали и в считаные секунды промокли. Во всяком случае, я промок. Боливару, понятное дело, в оболочке из псевдоплоти было комфортно и сухо. Полыхали молнии, раскатывался гром и хлестал
– Это она! – воскликнул я. – Тихая пристань в бурном море.
– Ты уверен? «У Ядовитого Пита. Заказы мигом доставляем, а коль охота, здесь травись». Не очень-то заманчиво.
– Не нравится – не ешь. Нужно только позвонить по телефону.
Возможно, Боливар прав, подумал я, когда за нами затворилась дверь и мы очутились в грязном заведении с двумя обшарпанными колченогими столиками. В углу пьяница, конвульсивно сжимая бутыль, пребывал в полной отключке. Вдохнув «сладостный аромат» еды, я закашлялся от боли в легких.
– Добро пожаловать, о голодные ночные путники! Милости просим к Ядовитому Питу! Он вам так скажет: наши харчи ешь и торчи! Наше пойло дракону бы в хайло!
Чудненько. Ядовитым Питом оказался робот с длинными усами и замасленным одеялом на плечах. Вдобавок это создание носило огромную широкополую шляпу. Несомненно, Пит символизировал собой некую давно канувшую в глубины времен культуру.
– Ну, гринго, что хавать будем? Супец из кактусовых колючек? Chile con serape picante?
– Нам нужно воспользоваться вашим телефоном.
– Cabrones, кто здесь ест, тот и пользуется нашим телефоном.
Я понял, что это чудо техники запрограммировано выгребать из карманов посетителей последние кредиты.
– Ладно, давай, что назвал. На двоих. – Я глянул на стену с изображением пенящихся кружек. – И пива.
Робокулинар оживился, со стуком водрузил на стол кружки с пивом, наполнил тарелки убийственным на вид зеленым месивом и запустил их к нам по стойке. После чего достал портативный телефон и уронил его в еду.
– Тридцать пять кредитов. Цена божеская.
Я был склонен в этом усомниться. Пока Боливар расплачивался, я выловил телефон и набрал номер Паки. Пальцы жгло, как напалмом, пока я их не вытер.
Наконец длинные гудки оборвались.
– Пьюссанто сказал, чтобы я позвонил по этому номеру…
– Если вы – Марвелл, то он меня предупредил.
– Вот как? Хорошая новость.
– Он сказал, что это плохая новость. Но велел вас забрать. Где вы?
Я объяснил, и он нашел в справочной директории адрес Ядовитого Пита. А тем временем Боливар – ах, легкомыслие юности! – совершил роковую ошибку, попробовав еду. И вот его затылок опирается на стойку, а я заливаю пиво ему в рот. Оно с шипением испарялось. К моменту появления человека, похожего на грызуна, Боливар почти пришел в себя.
Оглядываясь, прибывший подергивал носом и щеточкой усов.
– Это вы – Марвелл? – Он пнул алкаша носком туфли.
У Паки и зубы оказались крысиные – острые, желтые.
– Я здесь, – сказал я.
Он оглядел меня с головы до ног и сьежился при виде отвратительной Боливаровой личины.
– Мы из цирка, как и Пьюссанто, – объяснил я. – Мы его друзья. У вас есть на чем нас увезти?
– У меня кенгурудль. Пьюссанто приказал доставить вас в его контору.
– А я и не знал, что у ГНУСа есть контора.