Стальная Крыса отправляется в ад

Гаррисон Гарри

— То же самое. Кажется, мне от каждого из всех этих камней досталось. Ты уж прости, что я голову от страха потерял.

— Ничего, с кем не бывает.

— С тобой. Ты меня засунул в клетку и бросил в воронку и сам отправился следом.

— Будем считать, что у меня в таких делах больше опыта. И не кори себя понапрасну. Сейчас другое важно. Что делать будем?

— Что скажешь, то и сделаем. Ты мне жизнь спас, я перед тобой в долгу.

— А ты мне жизнь спас, когда подножку дал жлобу, который хотел мне вышибить мозги. Так что квиты. Идет?

— Идет. Но все-таки лучше ты решай, как нам теперь быть. Я ведь только клетки придумал, а ты — весь план.

Я огляделся:

— Попытаемся выяснить, где мы, и попробуем это сделать незаметно. Хватит на сегодня приключений.

Мы шагали вдоль транспортера и всматривались в багровую мглу. Впереди нарастал грохот. Мы прошли мимо сияющей ямы, я в нее заглянул. Свет шел со дна. Я бросил камень, он поднял брызги, а затем медленно исчез из виду. Очередная загадка. Но в тот момент загадки нас мало интересовали.

— Впереди свет, — сказал Беркк. И не обманул меня. Огни были белые — наверное, для разнообразия. И они горели по нашу сторону грохочущей ленты.

— Мы не на той стороне. Я бы предпочел идти в темноте. Как думаешь, сможем перелезть через эту штуковину?

— Веди.

Превозмогая боль, мы очень медленно залезли на транспортер, а дальше продвигаться было легче, лента ползла не очень быстро. Мы оступались, спотыкались о камни и наконец спрыгнули на другой стороне. А дальше шли согнувшись, прячась в тени, стараясь не наступать на упавшие с ленты булыжники. Грохот все нарастал. Мы добрались до конца транспортера, и я нисколько не удивился. Увидишь одну камнедробилку — считай, что видел все. Камни сыпались с ленты в широкий раструб, множество спаренных металлических валов последовательно дробили их на все меньшие фракции, до тончайшего порошка, который я видел на сортировочных столах. Валы были заключены в стальном кожухе, который исчезал из виду внизу, в огромной шахте. На стенах шахты горели прожектора. Мы нагнулись, приблизились и глянули вниз. Беркк показал:

— Лестница. Похоже, до самого дна.

Я вытянул шею, повертел головой и кивнул:

— Там лестничные площадки для ремонта дробилки. И вроде бы пульт управления на самом дне.

— Видишь кого-нибудь?

— Нет, но все-таки зря рисковать не стоит. Я спущусь погляжу…

— Не пойдет. Куда ты, туда и я. Мы же вместе в этом деле.

Он, конечно, был прав. Пока не имело смысла расставаться.

— Хорошо, но я иду первым. Прикрывай мне тыл. Готов?

— Нет, — признался он со стыдливой улыбкой. — И вряд ли когда-нибудь буду. Но тут уже ничего не поделаешь. Давай считать, что я готов, и пошли.

Толковый парень. Я двинулся вниз по лестнице, держась ближе к стене. Когда добрался до первой площадки, жестом разрешил ему спускаться. И подождал в тени огромного, помятого, растресканного вала. Когда Беркк спустился, я показал на толстый слой пыли, скопившейся на ступеньках.

— Видишь? — крикнул я, перекрывая вой валов и треск камней.

— Да. Нет следов, кроме наших.

— А пыль толщиною в добрый сантиметр. По этой лестнице давным-давно никто не ходил. Но вполне возможно, нас поджидают внизу.

Мы оставляли за собой площадку за площадкой, а грохот все нарастал, и вскоре мне стало казаться, что мои мозги вот-вот рассыплются. Я остановился. До дна шахты было рукой подать, я видел скопление пультов. Поманив к себе Беркка, я кивнул ему на пульты, и он кивнул мне в ответ. В таком оглушительном шуме мы не слышали друг друга, приходилось изъясняться с помощью жестов. Но мы отчетливо видели на дне шахты следы ног. Напротив лестницы следы тянулись вдоль огромной трубы, которая исчезала в стене рядом с тяжелой металлической дверью.

Я показал на дверь, а затем торжествующе вскинул кулак:

— Бежим отсюда, пока у меня череп не растрескался.

Я опустил руку. Дубинка выскользнула из кармашка в рукаве и съехала в ладонь. Я подкрался к двери, коснулся штурвала замка и подозвал Беркка. Он ухватился за штурвал обеими руками, налег изо всех сил. На шее натянулись сухожилия, на висках вспухли вены.

Ничего не произошло. Я подергал его за рукав, а когда он обернулся, жестом предложил крутить штурвал в другую сторону, по часовой стрелке.

Идея оказалась удачной. Штурвал повернулся, а когда я навалился на дверь — тяжелую, прочную, — она поддалась. Я заглянул в щель и увидел тесную комнату с металлическими стенами. Мы распахнули дверь. Ни души. В противоположной стене — другая дверь. Мы затворили и заперли первую, и грохот тотчас превратился в далекий слабый рокот.

— Похоже на воздушный шлюз, — произнес Беркк. Я едва расслышал — в ушах звенело.

— Тогда уж на звуковой.

Сверху доносилось дребезжание. Я поднял голову и увидел толстую трубу, пересекавшую комнату под потолком. Это она дребезжала.

— Попробуем и эту дверь отпереть? — осведомился Беркк.

— Секундочку… только молот в башке утихнет.

В комнате было неинтересно. Стены голые, на потолке — одинокая лампочка рядом с трубой, на полу — цепочка следов от двери к двери. Она заканчивалась на резиновом коврике. Я вытер о него ноги.

— По ту сторону должно быть что-то поприличнее. Пол в чистоте держат…

Я скомкал фразу. Передо мной начал поворачиваться штурвал.

— К двери! — прошептал я и прижался к стене.

Если там один человек, я с ним легко справлюсь. Если несколько — будет труднее. Дверь отворилась. Я напрягся, поднял оружие. Появился металлический сапог, затем металлическое колено. Я опустил дубинку. Робот вошел и, не обращая на нас внимания, повернулся и запер дверь. На его сияющем затылке виднелась номерная пластинка, мне удалось прочитать: «Компробот 707».

— Отлично! Это всего-навсего ходячий измерительный прибор. Тебе доводилось с такими встречаться?

Беркк кивнул, улыбаясь: