Стальная Крыса

Гаррисон Гарри

— Я здесь с тайной миссией. — (Это всегда действует.) — Как вам известно, Америка на вашей стороне…

— Америка помогает французам — ваш Бенджамин Франклин так сказал. — Нож все еще упирался мне в горло.

— Что ж, на мистере Франклине лежит большая ответственность. Франция теперь слишком сильна, чтобы с ней сражаться, вот мы и поддерживаем ее — для вида. Но есть много таких, как я, которые хотят вам помочь.

— Докажи!

— Каким образом? Бумаги можно подделать, да и возить их при себе смертельно опасно — вы не поверили бы им. Но есть у меня то, что не солжет, и я ехал в Лондон, чтобы отвезти

это кое-кому.

— Кому?

Мне показалось или нож действительно чуть-чуть отодвинулся?

— Этого я не скажу. Но такие люди, как вы, желающие сбросить иго тирана, есть во всей Англии. Мы связались с несколькими группами, и я везу им то, о чем говорил.

— Что это?

— Золото.

Это произвело впечатление, и руки, державшие меня, чуть-чуть ослабили хватку. Я стал ковать, пока горячо.

— Вы никогда меня раньше не видели и, скорее всего, больше не увидите. Но я могу предоставить вам средства для покупки оружия, подкупа солдат, помощи узникам. Как вы думаете, зачем я сегодня публично напал на солдат? — осенило меня.

— Скажи нам, — ответил Брюстер.

— Чтобы найти вас. — Я медленно оглядел их удивленные лица. — По всей стране есть много настоящих англичан, которые ненавидят захватчиков и будут сражаться, чтобы выбросить их с этих зеленых берегов. Но как связаться с ними, как помочь? Я показал вам один из способов — и обеспечил вас оружием. Теперь я дам вам золото, чтобы продолжать борьбу. Вы должны довериться мне, как я доверяю вам. Ведь вы получите достаточно золота, чтобы при желании бежать отсюда и дожить свои дни в более мирном уголке света. Но я в это не верю. Вы рисковали жизнью из-за этого оружия. Вы сделаете то, что считаете правильным. Я дам вам золото и уеду. Мы никогда больше не увидимся. Мы должны доверять друг другу. Я вам доверяю… — Тут мой голос дрогнул, чтобы они могли сами закончить фразу.

— Похоже на правду, Брюстер, — сказал один.

— И мне так кажется, — сказал другой. — Давай возьмем золото.

— Золото возьму я, если оно существует, — сказал Брюстер, отводя нож, но все еще сомневаясь. — Может, все это ложь.

— Все может быть, — быстро ответил я, пока он не начал копаться в моей ненадежной легенде. — Но это не ложь — да и не так это важно. Увидите сами — ночью я уеду, и больше мы никогда не встретимся.

— Золото, — сказал один из стражей.

— Надо посмотреть, — неуверенно сказал Брюстер.

Мой блеф удался, теперь ему нет пути назад.

Я очень осторожно открыл сундук, чувствуя дуло ружья в области почек. Золото у меня было: это единственная правдивая часть моей истории. Оно лежало в кожаных мешочках и предназначалось для финансирования операции. Теперь оно выполнит свое назначение. Я вынул один мешочек и торжественно вручил его Брюстеру.

Он взвесил на руке сверкающие гранулы, и все уставились на них. Я воспользовался моментом:

— Как мне попасть в Лондон? По реке?

— Там часовые на каждом шлюзе, — сказал Брюстер, все еще глядя на золотой гравий у себя в руке. — И до Абингдона не доберетесь. Только верхом, окольными дорогами.

— Я не знаю окольных дорог. Мне понадобятся две лошади и кто-нибудь в проводники. Вы знаете — я могу заплатить.

— Вот Люк вас проводит, — сказал он, наконец переведя глаза на меня. — Он раньше был погонщиком скота. Но только до стены; с французами разбирайтесь сами.

— С удовольствием.

Значит, Лондон оккупирован. А остальная часть Англии?

Брюстер пошел добывать лошадей, а Гью принес черствого хлеба и сыра, а также эля, который мне был больше по душе. Мы разговорились, — скорее, говорили они, а я слушал, вставляя иногда словцо. Спрашивать я боялся, чтобы не обнаружить своего полнейшего невежества. Но картина наконец прояснилась. Англия захвачена полностью и покорена вот уже несколько лет. Сколько именно — неясно, хотя в Шотландии еще идут бои. Ходили невнятные слухи о вторжении, о большой пушке, причинившей страшные потери, о том, что весь флот был уничтожен в единственном сражении в Ла-Манше. Тут виднелся отпечаток раздвоенного копыта Того. История переписывалась.

Но ведь это прошлое — не от того будущего, из которого я прибыл. Голова начинала болеть, как только я об этом задумывался. Существует ли этот мир в петле времени, в стороне от основного течения истории? Или это параллельный мир? Профессор Койпу знал бы — но не думаю, что он одобрит, если я включу его память только ради ответов на свои вопросы. Придется разбираться без него. Думай, Джим, шевели извилинами. Ты гордишься тем, что называешь своим интеллектом, так используй его для разнообразия на что-нибудь, кроме жульничества. Должна же тут быть какая-то логика. Пункт А: в будущем этого прошлого не существует. Б: оно определенно существует в данный момент. Наконец, В: не я ли причина тому, что это прошлое и даже память о нем исчезнут? Я не имел понятия, как это должно произойти, но мысль была такая теплая и ободряющая, что я за нее ухватился. Джим ди Гриз — творец истории, потрясатель миров. Очень приятный образ, и я лелеял его, засыпая на сене, но вскоре проснулся и зачесался: насекомые одолели.

Лошадей привели, когда уже стемнело, и мы договорились, что лучше выехать на рассвете. Я отыскал в сундуке аэрозоль и расправился с врагами, обеспечив себе относительно спокойную ночь перед дорогой.

Эта дорога! Мы ехали три дня, и когда добрались до Лондона, мои потертости протерлись до последней крайности. А мой простодушный спутник от души наслаждался поездкой, считая ее увеселительной. Он рассказывал мне о местностях, через которые мы проезжали, и каждый вечер вмертвую напивался в трактирах, где мы останавливались. Мы переправились через Темзу повыше Хенли и сделали большой крюк на юг, избегая мало-мальски крупных населенных пунктов. Когда мы снова выехали к Темзе в Саутворке, перед нами был Лондонский мост, а за ним — крыши и шпили Лондона. Их трудновато было рассмотреть из-за высокой стены, что шла вдоль всего противоположного берега. Стена выглядела свеженькой и чистенькой по сравнению с закопченным городом, и меня поразила одна мысль.

— Стену построили недавно?

— Ну да, года два назад. Много народу поумирало — женщины, дети. Бони всех согнал, как рабов, на постройку. Она идет вокруг всего города. Не было никакой надобности ее строить — сумасшедший он, и все.

Надобность была, и хотя мне это льстило, но совсем не понравилось. Стену построили из-за меня, чтобы не допустить меня в город.

— Надо найти тихую гостиницу, — сказал я.

— А вон там — у Джорджа. — Он громко причмокнул. — И эль что надо.