Стальное сердце
Шрифт:
– Вы сейчас говорите как функционер, – заметил Тим.
– А я и есть функционер, – кивнул Гаршин. – Я теперь в какой-то степени номенклатурный работник. И в мои обязанности входит разъяснение подчиненным их обязанностей.
– Постановка задач и определение границ…
– Совершенно верно.
– Когда я служил в сто пятнадцатом артиллерийском полку, – сообщил Тим едко, – у нас в штабе дивизиона висел плакат с таким изречением: «Там, где нет контроля исполнения, исполнительность равна нулю». Давайте ближе к делу, Иван Иванович. Что вы хотите
– Перестаньте, Тимофей. У нас серьезный разговор.
– Фигня! – отрезал Тим. Он почувствовал, что теряет над собой контроль. Его так и распирало желание плюнуть Гаршину-Гершовичу в морду. – У нас намечалась милая беседа, о которой вас просили некие уважаемые вами люди. Только вот они не знали, что мы знакомы. А вы думали, что я стесняюсь того, что я сенс, и сделаю вид, будто тоже ничего не помню. А я не стесняюсь! Я действительно сенс! И я не собираюсь быть паинькой и язык в жопу прятать! Ясно?!
– Выйдите, Тимофей, – попросил его Гаршин ровным голосом. – И больше не приходите. Кстати, кто вам заказывает пропуска в редакцию? Гульнов или Зайцев?
Тим достал из кармана паспорт, вытащил из него временное удостоверение, служившее одновременно пропуском в редакцию, и демонстративно шлепнул его на стол. Удостоверение было отпечатано на фирменном бланке, которых у Тима на квартире валялось штук двадцать, а подпись Гульнова не подделал бы разве что сильно пьяный человек.
– Ах, вот у вас что… – пробормотал Гаршин, разглядывая удостоверение. – Хорошо. Прощайте, Тимофей. Надеюсь, больше мы не увидимся.
– Так о чем же вас просили со мной поговорить? – поинтересовался Тим, не делая ни малейших попыток встать из глубокого кресла.
– Я, кажется, сказал вам выйти, – процедил Гаршин.
– Да ладно, рассказывайте. А то там обидятся, что вы не выполнили их приказ. Кончайте эту самодеятельность, давайте карты на стол.
– Я сейчас позвоню на вахту, и вас выдворят из редакции силой, – предупредил Гаршин.
– Это будет очень живописно, – кивнул Тим.
– Посмотрим. – Гаршин снял трубку внутреннего телефона.
– Положи, – лениво приказал Тим.
– Что? – спросил Гаршин. И застыл с открытым ртом, потому что Тим, «щелкнув», блокировал его двигательные реакции. И тоже приоткрыл рот – от удивления. Потому что над головой Гаршина пульсировала в воздухе черная метка.
Тим вскочил и приблизился к Гаршину вплотную. Он впервые увидел «меченого» так близко. Метка выглядела инородным телом в его ауре, она свободно плавала в ней и при этом была как-то связана с центром контроля, присущим мозгу каждого человека. Тим вгляделся в энергетический рисунок Гаршина.
Механизм взаимодействия метки и центра контроля был очень сложен. Тим сразу понял, что просто взять и оторвать метку от Гаршина, не повредив ему рассудок, не получится. Или попробовать? Тим вбросил в ауру Гаршина мягкое щупальце и попытался зацепить метку. «Нет, не выходит,
Тим почесал в затылке. «Что дальше? Устроить тебе возвращение из обморока? Спектакль закатить – ах, Иван Иванович, вам стало плохо… Все равно беседы уже не получится, стукнул я тебя крепко, ты лыка вязать не будешь, когда очнешься. Ну и пошел ты в задницу». Тим взял со стола удостоверение и убрал его обратно в паспорт. Выдернул из гаршинского кулака трубку телефона и положил ее на место. Отошел к двери и «отпустил» свою жертву.
Гаршин подпрыгнул на стуле и, закатив глаза, принялся судорожно засасывать в себя воздух, хрипя и захлебываясь.
Тим вышел и тихонько прикрыл за собой дверь.
Медленным скользящим шагом Тим приближался к двери, на ходу доставая ключи. Положил руку на дверь. «Правильно, отец здесь. К телевизору припал. А мама задерживается, у нее там какой-то вернисаж. Обычно они на такие мероприятия ходят вместе, а сегодня отец – уникальный случай – дома. Нервишки сдают? Или учуял, что я приду?»
Тим зацепил своим полем еще пару бубликов. От энергетического пресыщения его слегка пошатывало. «Сейчас мне понадобятся все резервы. Я впервые в жизни попробую нейтрализовать эту аномалию под названием «мой отец». Чтобы разобраться раз и навсегда». Тим «отщелкнул» на половинную мощность, резко вставил ключ в замочную скважину, повернул его и толкнул дверь.
В гостиной раздалось характерное шипение – отрубили видео, но не переключили канал. Так, а вот и телевизор забубнил.
– Порнуху смотрел? – вместо приветствия спросил Тим, входя в комнату.
– Садись, – отец похлопал рукой по дивану. Вид у него был удрученный, но Тим понял – дело не в том, что отцу помешали. Он действительно плохо себя чувствовал. Нервы на пределе.
– Посмотрим? – предложил отец, неприязненно глядя на сына.
– Что-то меня в последнее время порнография не возбуждает, – сказал Тим. – Наверное, я в жизни нашел то, что искал.
– Н-да? – Отец поднял бровь и задал характерный для себя вопрос: – А почему не женишься?
Тим против своей воли захохотал. «Па, ты ведь чуть меня не угробил. По энергетике ты мне достойный соперник. Но до чего же ты примитивное существо!»
– Чего ржешь? – обиделся отец.
– Не знаю, – честно ответил Тим. – Все-таки у нас с тобой совершенно разные представления о жизни.
– Знаю я, какие у тебя представления, – сказал отец. – По-твоему, нормальная жизнь – это никакой ответственности. Лишь бы ничего не делать и ни за что не отвечать. Как бабочка порхать. А по-моему, совсем не так.