Стальной излом. Остановить Гудериана!
Шрифт:
Группа армий «Центр». Сегодня в 5:30 войска, используя ясную осеннюю погоду, начали крупную операцию «Тайфун». Танковая группа Гудериана, несмотря на затруднения на своём отставшем правом фланге, продолжает продвигаться вперёд. Остальные наступающие армии и танковые группы к середине дня продвинулись только на 6–12 км. На отдельных участках фронта противник поспешно отходит.
Группа армий «Север». Существенных изменений не произошло. В полосу группы армий «Север» начали прибывать части испанской дивизии и 227-й пехотной дивизии из Франции.
Обстановка на фронте вечером:
Группа армий «Юг». В
Группа армий «Центр». Главные силы группы армий перешли в наступление («Тайфун») и успешно продвигаются. Гудериан считает, что его соединения прорвали оборону противника на всю глубину. Соединения группы Гудериана, действующие в центре, стремительно наступают на Орёл. 2-я армия вела упорные бои при форсировании Десны. Ей удалось форсировать реку и отбросить противника примерно на 5 км. 4-я танковая группа рассеяла сопротивлявшиеся группы противника и продвинулась на 15 км в глубину. Войска 4-й армии успешно наступают на всём фронте и продвинулись в среднем на 6–12 км. Танковая группа Гота и 9-я армия вполне успешно наступают, продвинувшись до 20 км в глубину.
Группа армий «Север». Противник предпринимает контратаки юго-восточнее озера Ильмень (на участке 30-й пехотной дивизии). На остальных участках фронта затишье. Пленные показывают, что на Ладожском участке фронта противник производит перегруппировку и пополняет свои соединения, готовясь к новому наступлению.
Из Приказа германским войскам на Восточном фронте от 2 октября 1941 года
…Солдаты! Когда я призвал вас 22 июня, чтобы отразить ужасную опасность, нависшую над нашей Родиной, вам противостояла самая большая военная сила всех времён. Благодаря вашей храбрости, мои товарищи, в течение трёх месяцев мы одну за другой сокрушали танковые бригады противника, уничтожали бесчисленные дивизии, взяли невероятное количество пленных, оккупировали обширные области – не пустые, а те, на которых противник жил и из которых его гигантская военная промышленность снабжалась всеми видами сырья.
Через несколько недель его три наиболее важных индустриальных района будут полностью в наших руках. Ваши имена, солдаты германских вооружённых сил, и имена наших храбрых союзников, имена ваших дивизий и полков, танковых соединений и авиаэскадрилий будут навсегда связаны с наивеличайшими победами в истории. Вы взяли более чем 2 400 000 пленных, уничтожили и захватили более чем 17 500 танков и более чем 21 600 орудий. 14 200 самолётов были сбиты или уничтожены на земле.
Мир до сих времён не ведал подобного. Территория, захваченная германскими и союзными войсками, более чем в два раза больше территории Германской империи в границах 1933 года и более чем в четыре раза больше Британских островов…
…Позади вашего огромного фронта ведётся гигантская работа. Построено около 2000 мостов, 25 500 километров железных дорог снова функционируют; фактически более чем 15 000 километров железных дорог уже перешиты на европейскую колею. Строятся тысячи километров дорог. Обширные территории уже перешли под контроль гражданской администрации. Жизнь там быстро восстанавливается согласно разумным законам. Стали доступными огромные запасы пищевых продуктов, топлива и боеприпасов.
Эти выдающиеся достижения оплачены жертвами, что болезненно в каждом отдельном случае, но общее количество жертв не превысило ещё и пяти процентов от количества жертв Мировой войны. Никто не знает лучше, чего вы, мои товарищи, и ваши храбрые союзники добились за эти три с половиной месяца, чем один из солдат, полностью выполнивших свой долг в прошлую войну. За эти три с половиной месяца, мои солдаты, была по крайней мере создана предпосылка для окончательного мощнейшего удара, который должен сокрушить этого противника до наступления зимы.
Все приготовления – насколько люди способны предвидеть – сделаны. Систематически, шаг за шагом, мы поставили противника в такое положение, что можем теперь нанести ему смертельный удар. Сегодня начинается последнее, решающее сражение этого года. Этот враг будет полностью разбит, а вместе с ним и подстрекатель всей войны – сама Англия. Потому что, уничтожая этого противника, мы также уничтожаем последнего английского союзника на Континенте. Таким образом, мы освободим Германскую империю и всю Европу от опасности, страшней которой не было со времён гуннов и – позднее – монгольских племён.
Именно поэтому в течение следующих нескольких недель германский народ будет с вами – ближе, чем когда-либо до этого. Мы уже испытываем самую глубокую благодарность за то, чего вы и союзные солдаты уже добились. Затаив дыхание, вся германская Родина благословляет вас и будет с вами в грядущие трудные дни. С помощью Господа вы добьётесь не только победы, но и важнейшего условия для заключения мира.
Адольф Гитлер
Фюрер и Главнокомандующий Вооружёнными силами
Глава третья
По панцеру Клауса Небеля русские пушки тоже били, но, к счастью, водитель Зиберт был готов к этому – среагировал быстро. Ещё до приказа командира он резко повернул штурвал влево, уводя машину за какой-то старый сарай на обочине. За ним можно временно укрыться и ответить из танкового орудия.
Но, как выяснилось, русские только этого и хотели: выскочили откуда-то сзади и кинули на моторный отсек пару бутылок с зажигательной смесью, а следом ещё и гранату. И обратно в кусты. Раздался взрыв, затем по броне потёк огненный ручей, который грозил в скором времени превратиться в настоящую пылающую реку. Двигатель же бензиновый, займётся быстро.
– Все из машины! – крикнул Небель.
Два раза повторять не пришлось: все мгновенно выскочили на броню, скатились вниз, залегли у гусениц. По ним, разумеется, стали стрелять из винтовок, пули звонко защёлкали по стали. Пришлось вжаться в дорожную грязь – фонтанчики брызг возникали совсем рядом. Ни отбежать, ни даже отползти – вообще головы не поднять.
Гауптман Небель, спрятавшись за гусеницей, отдавал в ларингофон приказы, не заметив в горячке боя, что провод оборван и висит у него на уровне живота. Всё нажимал на тангету и повторял:
– Кюхт, давай сюда, прикрой нас!
Стрелок Юнгельт поднял обрывок провода, показал Клаусу, тот несколько секунд смотрел на него непонимающим взглядом, а потом громко выругался, сорвал с головы гарнитуру и бросил далеко в сторону. Как теперь вызывать Кюхта?
Но помощь всё же пришла: Кюхт, державшийся позади роты, сумел избежать серьёзных повреждений: несколько длинных, рваных полос на броне не в счёт, болванки лишь чиркнули по башне и ушли по касательной. Он прекрасно видел, что делается на дороге, как горит танк командира, а экипаж прячется за гусеницами, но подойти близко не мог: огонь русских пушек был слишком силен. К счастью, помогли свои же «двойки»: их густой, тяжёлый дым закрыл советским артиллеристам обзор, и тогда Кюхт смог наконец пойти вперёд. Конечно, это было очень опасно, в любой момент в горящих панцерах мог рвануть боекомплект, но нельзя же бросать своих товарищей на поле боя, а тем более – ротного!