Стальной кит - повелитель мира
Шрифт:
– Хозяин, - твердо сказал он, - неподалеку от места, где лодка привязана, стоит какой-то катер очень странной конструкции, я таких даже не видел. Уверен, что мальчик прибыл на этом катере, а потом пересел в лодку. Уверен также, что на нашем пароме он выполняет чье-то задание, скорее всего налоговой полиции...
Эта фраза была сказана таким серьезным тоном и так не соответствовала истине, что Кошмарик задорно рассмеялся, блеснув своими остренькими зубами.
– Это я-то из налоговой полиции?! Да хорош тебе Ваньку ломать, детектив дубовый! Говорят же, что я к этому катеру и отношения никакого не имею, а просто рыбачил, да, рыбачил, а потом пожрать к вам заехал, за свои кровные бабки пожрать, не за ваши! А то что крюк у меня на канате, так что же в том удивительного? Мне ведь нужно к берегу швартоваться, вот я и забрасываю этот крюк на берег, а потом подтягиваюсь! Придумают тоже налоговая полиция!
Но длинная Ленькина тирада лишь вызвала раздражение и подозрение у "адмирала", не говоря уже об оскорбленных "дубовых детективах", которые просто побагровели от злости.
– Ты, щенок, ещё издеваться над нами будешь?!
– стал ещё более худым от злости сухопарый "адмирал"-хозяин. У тебя откуда валюта на рыбалке? Ведь ты с собой доллары привез нарочно, чтобы играть на рулетке!
– Ну а хоть бы и привез!
– нагло отвечал Кошмарик.
– Что мне, нельзя с собой доллары возить? У меня, может, отец покруче вас мошенник и всегда, когда я на рыбалку уезжаю, сует мне в карман сто долларов и говорит ласково так: "Вот тебе, сынок, на мороженое!"
Слово "мошенник" тоже прозвучало сейчас очень некстати и вызвало негодование "адмирала".
– Обыскать его!
– рявкнул хозяин, а агенты, казалось, только и ждали этого приказа.
Нет, они не проводили по телу Кошмарика плавно и нежно своими ладошками, а принялись выворачивать карманы, залезли даже за пазуху. Если бы они не извлекли из заднего кармана Кошмариковых слаксов доллары, то вся эта операция не доставила бы Леньке ничего, кроме смеха, - щекотно же! Но долларов Кошмарику было жаль. Он хоть и не успел подсчитать выигрыш, но кучка бумажек была приличной по размерам, а поэтому жалеть о потере целого состояния можно было с полным основанием.
– Отдайте деньги!
– засопел Кошмарик, строго глядя прямо в глаза "адмирала".
– Какие же вы господа, если грабите меня?! Разве я не честно выиграл эти доллары?! Глядите, вернусь на берег, так обязательно такую рекламу вашей посудине дам, что никого вы в свой притон не заманите!
Но "адмирал", понимая, что стоящий перед ним мальчик - лишь большой наглец и только хорохорится, злорадно улыбнулся и тихо так спросил у Леньки:
– Вернешься? А если не вернешься?
– Как... не вернусь?
– опешил Ленька, потому что углядел в лице "адмирала" то же самое выражение зверства, какое видел на лице живодера Эдуарда.
– Почему же не вернусь? Сяду на лодку и уеду...
– Да и не уедешь, - так же тихо произнес "адмирал".
– Нам не нравятся те, кто залезает на паром, чтобы подглядывать за происходящим здесь. Мы стукачей не любим, а ты, по всему видно, работаешь кое на кого... Врежьте ему!!
– вдруг прокричал худой и даже взмахнул рукой, украшенной шевронами.
– Врежьте! Пусть заговорит!
Дама, сидевшая за столом, ойкнула и завопила:
– Не надо! Не хочу смотреть! Боюсь!
– Заткнись-ка там!
– совсем не по-джентльменски тявкнул в её сторону "адмирал", и женщина тут же притихла, только закрыла руками глаза.
В руках агентов появились неизвестно откуда взявшиеся короткие дубинки, которыми, видно, они орудовать умели. Два удара, слева и справа, нанесенные по Ленькиным предплечьям, обожгли мальчика, и теперь уже орал он:
– Чего?! Чего деретесь?! Ни на кого я не работаю! Наплевать мне на то, что вы тут делаете!
– Нет, ты нам скажешь, кто твой хозяин!
– не унимался "адмирал", зверея с каждой минутой, с каждым ударом, сыпавшимся на спину, руки и даже ноги Кошмарика.
"Да они же забьют меня до смерти!
– с ужасом подумал Кошмарик.
– Не то я говорю! Не то!"
– Стойте, не бейте!
– заорал Ленька.
– Все вам скажу! Все!
– Говори!
– "Адмирал" сделал знак прекратить избиение и выразил на своем лице такую ненависть к Леньке, что мальчику показалось, будто Эдуард, отправленный им "в плавание", находится где-то рядом и давно уже рассказал "адмиралу" о происшествии на яхте и хозяин парома сейчас ему мстит.
– Вы видели, как недавно яхта на заливе горела?
– спросил вдруг Кошмарик.
– Нет, я ничего не видел!
– зло сказал "адмирал".
– Что, снова нас за нос водить будешь?! Врежьте ему еще!
– Хозяин, - кивнул один из агентов, - мы видели, как горела яхта. Вся до основания сгорела...
– Ну и что мне до этой яхты?
– прошипел тощий.
– Как ты связан с этой яхтой, щенок?! Зубы заговариваешь?!
– Не заговариваю!
– спешил Кошмарик, боясь новых ударов.
– Это я... вернее, мы эту яхту подожгли...
Сильное изумление вперемешку с яростью отразилось на лице "адмирала". Насторожились и агенты, понявшие, что им удалось захватить человека даже более опасного, чем осведомитель налоговой полиции.
– А зачем ты мне про это говоришь, мальчик?
– со зловещей улыбкой на лице очень тихо спросил хозяин парома.
– Ты думаешь, я тебя уважать стану больше? Полагаешь, я не могу вызвать ОМОН, чтобы они отвезли тебя куда надо? Могу! У меня спутниковая связь, и я могу мгновенно выйти на любого абонента не только Петербурга, но всего мира!
Вот уж зря хозяин про ОМОН заговорил, потому что Кошмарик только хмыкнул и заметил:
– Да никого вы не вызовете! Вы всякой милиции больше огня боитесь. Ну, пусть-ка приедут да посмотрят, чем вы тут промышляете. То-то вы в залив по ночам, чтобы природой любоваться, выходите! Врите! Вы от налогов свой притон скрываете, вот что! А про пожар на яхте я вам потому сказал, что такой же фейерверк я и вам устроить могу. Вот посмеюсь, когда вы в воду сигать будете, а мне - не страшно, я воды не боюсь.