Стальной пляж
Шрифт:
Некоторые люди при обсуждении новой внешности большую часть времени уделяют лицу. Но не я. Я всегда предпочитал любые изменения в лице вводить постепенно, менять черты одну за другой, чтобы оставаться узнаваемым. Я остановил выбор на тех общих чертах лица, что были у меня пятьдесят лет назад, мне показалось незачем подгонять их под современную моду, за исключением, разве что, пары-тройки финтифлюшек там и сям. Я попросил Бобби совсем не трогать лицевые кости: мне кажется, они подходят и для мужского, и для женского выражения лица. Он предложил сделать губы чуть более пухлыми и показал новый нос, который пришелся мне по вкусу, а уши я заполучил самые что ни на есть модные, согласившись на его последнюю дизайнерскую разработку. Но когда я после смены пола появлюсь на работе — никто не скажет,
Я думал, на этом мы закончим… но как же пальцы на ногах? Ходить босиком на Луне довольно удобно, и это снова вошло в моду, так что ступни все время на виду. Пиком моды, по которому все сходили с ума, было полное удаление пальцев ног как эволюционного атавизма, и Бобби потерял некоторое время, пытаясь уговорить меня на Ступни-Тупни. Выглядело это новшество в полном соответствии со своим названием. Видимо, я просто любитель пальчиков. Или, по мнению Бобби, отсталый кроманьонец. Я потратил на пальцы ног полчаса, и почти столько же — на пальцы рук и кисти. Ничто не пробуждает во мне столь сильное отвращение, как потные ладони.
Варианты пупка я созерцал долго и вдумчиво. Пупок, вкупе с сосками и вульвой, — единственное, что нарушает однородность пространства между подбородком и пальцами ног, единственное, что останавливает взгляд посреди мягкого гладкого женского тела, которое я моделировал. Я не обошел его вниманием. В том же, что касается вульвы, я вновь показал себя безнадежным ретроградом. Последнее время женщины, консервативные в других областях телесной моды, дали волю полету своей фантазии относительно архитектуры половых губ и дошли до того, что иногда сделалось трудно определить с первого взгляда, какому полу принадлежат наружные органы. Я предпочел более скромное и компактное расположение губ. В любом случае, я не из тех, кто намерен демонстрировать интимные места широкой публике. Обычно я чем-нибудь прикрываюсь ниже талии — какой-нибудь юбкой или штанами, и мне не хотелось бы, чтобы возлюбленный испугался, когда я скину одежду.
— Никого ты этим не испугаешь, Хилди, — проворчал Бобби, кисло глядя на трехмерную модель конечного результата моих долгих трудов над моделированием гениталий. — Я бы сказал, что главный недостаток этой конструкции — скука.
— Для Евы она вполне подходила.
— Должно быть, я пропустил ее последний показ. Представить себе не могу, почему. Уверен, эта твоя штука сослужит добрую службу в тех кругах, где ты вращаешься, но ты точно думаешь, что я не смогу заинтересовать тебя…
— Пользоваться этой штукой мне, и я хочу именно вот такую. Смилуйся, Бобби! Я — старомодная девица. И разве ты не делал, что тебе хотелось, с оттенками кожи, сосками, ушами, лопатками, ключицами, задницей и теми двумя очаровательными ямочками на пояснице?
Я изогнулся в талии, оглядел выстроенную в полный рост модель моего нового тела, изображение которого высветилось вместо старого в одном из зеркал, и задумчиво прикусил костяшку пальца:
— Возможно, нам следует пересмотреть эти ямочки…
Бобби отсоветовал мне менять их, вместо этого внес небольшие изменения в тыльную сторону ладоней, еще по нескольким поводам побрюзжал, то и дело воздевая руки в притворном жесте отвращения, но я понял, что в общем и целом ему понравилось. Как и мне. Я походил кругами, наблюдая, как одновременно со мной движется женщина, в которую мне предстояло перевоплотиться, и остался доволен. Шел седьмой час: пора бы и отдохнуть.
И тут со мной случилось странное. Меня перевели в подготовительное помещение, где техники смешивали таинственные эликсиры, и мной начал овладевать приступ паники. Я смотрел, как тысяча одно варево капает из синтезирующих устройств в смешивающие реторты, и сердце билось все чаще, и непроизвольно углублялось дыхание. И все большее раздражение одолевало меня.
Я знал, чего боялся, и любой на моем месте был бы раздражен.
За исключением тех случаев, когда вы заказываете самые радикальные изменения своего тела, крайне мало современных операций по смене пола требуют хирургии как таковой. В моем случае игла и скальпель понадобятся только для удаления мужских гениталий, которые затем отправятся в хранилище, и вшивания вместо них влагалища, матки, фаллопиевых труб и яичников, уже сейчас посланных сюда из банка органов, где они хранились со времен моей прошлой перемены пола. Потребуется еще небольшое изменение форм тела, но не слишком серьезное. Большая часть тех бесчисленных мелких перемен, которые вот-вот произойдут со мной, будет проделана именно с помощью растворов, смешивавшихся на моих глазах в подготовительной комнате. Эти варева состояли из двух компонентов: физиологического раствора и бессчетного количества триллионов наноботов.
Некоторые из этих маленьких умных машин были стандартными, изготовленными по шаблонам, которые используются во всех превращениях мужчины в женщину. Иные создавались исключительно для меня, из кусочков, позаимствованных у микробов и вирусов или со склада запчастей, изготовленных Бобби и предназначенных для особых, зачастую пустяковых с виду задач. Их помечали знаком защиты авторских прав и снабжали фрагментиками моего генокода, точно так же, как собаке-ищейке дают понюхать старый башмак, чтобы она взяла след. Все эти роботы были слишком малы, чтобы различить их невооруженным глазом. Некоторые из них настолько миниатюрны, что еле видны даже в самый хороший микроскоп, а многие — и того мельче.
Собирают их другие наноботы со скоростью химической реакции, и обычно их делают миллионными или даже более крупными партиями. Попав в кровь, эти малютки реагируют на изменение окружающей среды тем, что включаются, добираются до предписанного им места работы теми же путями, какими перемещаются в теле гормоны и ферменты, определяют нужные участки путем сравнения данных им образцов с имеющимися, и, если головоломка складывается правильно, закрепляются и принимаются за работу. Самые мелкие проникают сквозь стенки клеток и внедряются в саму ДНК, читают аминокислоты, перебирая их, словно четки, вырезают и вставляют строго запланированные участки. Более крупные, снабженные настоящими двигателями, манипуляторами и передатчиками, отмычками, скребками, захватами и собственной памятью, получили название микроботов еще в те времена, когда их впервые изготовили по тем же технологиям, что использовались при создании примитивных чипов для интегральных схем. Микроботы скапливаются в определенных местах организма и выполняют относительно более грубую работу. Каждый из них снабжен образцом моего генокода и другим образцом, синтезированным Бобби, и работают они, как эксцентриковые кулачки, каждый над своей задачей. Например, отправляются в нос и что-то отрезают, что-то наращивают с помощью моих собственных тканей и сырья, подвозимого грузовыми микроботами. Те же грузчики собирают отходы производства и вывозят их из тела. Таким образом, кстати, можно очень быстро набрать или сбросить вес. Я сам собирался стать после операции килограммов на пятнадцать легче.
Наноботы прилежно трудятся, пока участок их работы не придет в соответствие с намеченным планом. Когда это произойдет, когда мой нос обретет форму, задуманную Бобби, трудяги отцепятся от него и будут смыты наружу, из их памяти сотрут все программы, а самих их запакуют в ампулы в ожидании следующего клиента.
В этом нет ничего нового или пугающего. По тому же самому принципу работают пилюли, которые можно купить без рецепта для изменения цвета глаз или курчавости волос за одну ночь. Разница только в том, что наноботы из пилюль слишком дешевы, чтобы сохранять их: выполнив нужную работу, они сами отключаются у вас в почках, и вы просто выписываете их. Большая часть подобных технологий разработана по меньшей мере сто лет назад, а некоторые даже раньше. Риск почти нулевой, возможные побочные эффекты хорошо известны и полностью контролируются.
Вот только я внезапно обнаружил, что стал бояться наноботов. И, учитывая, что рассказал мне о них ГК, не думаю, что страх этот так уж беспочвенен.
Пугало меня кое-что еще, и гораздо больше. Я боялся заснуть.
Мне внушал страх вовсе не обычный нормальный сон. Предыдущую ночь я проспал достаточно крепко, на самом деле даже лучше, чем обычно, поскольку был измотан двухдневной игрой в суперзвезду. Но грандиозное нашествие наноботов, к которому я готовился, вносит хаос в тело и ум. Мало кому захочется проснуться из-за этого.