Стальной сапог
Шрифт:
Рыцарь замялся – с одной стороны, барон в своём праве. С другой – непорядок. Но видно, что встреченный им воин – матёрый вояка. Оружие доброе, и доспех справный. Раз к франкам едет, значит, оттуда…
– А откуда в Хольгард попал?
Марк скривился:
– Из Святой Земли, как и сказал. Был в паломничестве к могиле Господа нашего, Иисуса Христа…
…Произнеся титул и имя Проклятого Истинными, осенил себя вражьим знаком…
– Обратно отправился с норгами Христиана Благочестивого, благо, по пути нам было. По Танаису и Итилю поднялись до славянских земель, а там и Хольмгард…
– Ясно. Но, всё же, разрешение нужно. Прошу следовать за мной, господин барон, к нашей заставе. Там вам дадут все необходимые
Марк на мгновение задумался, потом согласно кивнул. Меченосец молча развернул свою лошадь, указывая путь, кнехты пристроились позади воза…
Глава 14
…– А ты добрый воин, Марк!
Пьяный в дупель Вольфанг в который раз хлопнул слава по плечу. Тот в ответ усмехнулся, продолжая осушать громадную кружку со свежим пивом. А меченосец всё не мог успокоиться:
– Это ж надо! С одного удара! Я такого никогда не видел!
Фон Мауберг слегка поморщился:
– Хватит, Вольфанг. Просто у каждого народа свои приёмы. И если не хочешь быстро умереть, то учиться надо всему и всегда.
– А где ты его увидел?
Марк сделал очередной глоток, вытер усы от густой клейкой пены, затем только ответил:
– Цинское искусство. А те, по слухам, его где-то дальше на Востоке переняли.
– А долго учился?
Меченосец никак не мог успокоиться. Теперь слав усмехнулся в ответ:
– Каждый день. Пять лет. И сейчас не бросаю…
…Они замерли друг против друга, ожидая команды герольда на бой. Громадный, глыбоподобный тамплиер, командор местного представительства Ордена в Пруссии, и куда меньшего роста слав. Оба закованные в сталь доспехов, причём у тамплиера защита была более мощной: глухой ведрообразный шлем с узкими прорезями для глаз, толстая плита прикрывала грудь, а щит окован полосами стали. В противоположность ему фон Мауберг был одет в лёгкую кольчугу, скрытую чёрной коттой с нашитой на ней гербом, в руке – круглый щит конника. Лёгкий и удобный. И, самое главное, непривычного вида клинок на боку.
– Господа не желают примирения?
Марк отрицательно мотнул головой под открытым шлемом. Тамплиер глухо пробубнил из-за шлема:
– Я не стану мириться с лжецом и клятвопреступником, желающим опорочить доброе имя моего Ордена…
Вздохнув, одетый в яркие тряпки герольд взглянул на трибуну, где расположилось высшее руководство города, и, уловив разрешающий кивок магистра Меченосцев, скомандовал:
– Бой!
– Сейчас ты умрёшь!
Выдохнул тамплиер и вытащив из ножен громадный прямой меч, едва ли двуручник, шагнул вперёд. Фон Мауберг остался недвижим. Зрители загудели, не понимая, что происходит. Этот германец, обвинивший Орден в присвоении его средств, решил умереть?! Коммандер в два прыжка преодолел расстояние, разделяющее его с обидчиков, занося на бегу меч над головой и прикрывая тело щитом, оставался последний шаг. Вот тамплиер делает ещё один прыжок, и… Марк слегка посторонился, пропуская… Уже обезглавленное тело мимо себя. Мертвец по инерции мышц, которым был отдан приказ, сделал ещё шаг, выбрасывая струйки крови всё ещё работающим сердцем, и вдруг рухнул. С шумом и лязгом доспехов среди мгновенно воцарившейся тишины от замерших в изумлении зрителей, впрочем, в следующее мгновение все собравшиеся на зрелище взорвались восторженным рёвом, приветствуя победителя. Слав спокойно стряхнул кровь с клинка, привычным движением вложил его в ножны, затем потянул с головы шлем и слегка поклонился магистру, с трудом справившемуся с изумлением, чтобы ответить таким же лёгким кивком. А потом был пир, который продолжался и сейчас, глубокой ночью. Что германцы, что славяне пить умели и любили. Только вот процесс накачки алкоголем у них протекал по разному. Славяне пили весело, с песнями, с
И вновь вернулся к воспоминаниям о том, что произошло с ним сегодня…
…Первое, на что он наткнулся, въехав в обожжённые огнём ворота главной башни Псковского Кремля, это громадное белое полотнище с алым крестом. Не выдержав, бесцеремонно толкнул своего сопровождающего:
– Это тамплиеры?!
Вольфанг не успел ответить на заданный ему вопрос, потому что из-за флага, свисающего до самой земли, вышел рыцарь в полном доспехе, но без шлема, с непокрытой головой, и обратился к Марку:
– Путник, я вижу, ты проделал долгий путь. Не желаешь ли разделить с нами скромную трапезу? По обычаю нашего Ордена я приглашаю тебя за наш стол…
Все замерли на месте, ожидая ответа, который не заставил себя ждать:
– Никогда благородный рыцарь не разделит куска хлеба с клятвопреступниками и убийцами!
Гробовая тишина наступила после этих слов. Первым пришёл в себя тамплиер:
– Как смеешь ты…
– Смею!
Фон Мауберг не церемонился.
Смею, потому что приняв мой вклад в Иерусалиме, осенённом благодатью Божию, магистр Ордена в Ла-Рошели отказался вернуть мне мои деньги и подослал убийц, дабы скрыть присвоение чужого имущества! Я готов поклясться на Святом Писании, что сказанное мною здесь правда, и ничего, кроме правды! Да буду свидетелями все здесь присутствующие.
Вновь воцарилась тишина, опять нарушенная тамплиером:
– Это слова! Ничем не подкреплённая ложь!
– Ложь?
Эхом откликнулся слав, затем усмехнулся:
– Пусть принесут сюда книгу чеков, и здесь, при свидетелях, я назову номер документа о приёмке денег и перечислю все необходимые знаки, для признания его подлинности.
Тамплиер подался было назад, но всё же взял себя в руки:
– Обвинения твои тяжки и суровы. Готов ли ты ответить, если всё тобой сказанное окажется ложью?
Марк кивнул, осеняя себя знаком Проклятого:
– Готов. Но если мои слова окажутся правдой, ваш глава ответит передо мной на Божьем Суде!
– Да будет так!
Немцы, собравшиеся на шум, одобрительно загудели. Тамплиер молча кивнул, затем исчез за полотнищем орденского флага. Теперь Вольфанг толкнул Марка:
– Ты – уверен? Не имея доказательств…
Его прервал вернувшийся с увесистым томом в руках тамплиер, сопровождаемый тремя рыцарями Ордена, вооружённых полностью с головы до ног.
– Итак…
Слав усмехнулся:
– Чек номер сто двенадцать. Выдан пятого сентября года от Рождества Христова одна тысяча двести сорок первого, в Иерусалиме, представительством Ордена. Подпись – Гуго де Сан, казначей представительства. Свидетели – Олаф Гугенштайм, полноправный брат, Виго Румштайн, брат-послушник. Секретная цифра – двенадцать. Слово подлинности – A majore ad minus. Что означает «по большему от меньшего». Я прав, рыцарь?
К чести тамплиера, тот не солгал, да и бесполезно – за каждым произнесённым словом, за каждым жестом следило, по меньшей мере, полсотни глаз и ушей. Кроме того, бесцеремонно оттеснив охрану в сторону, два рыцаря – тевтона внимательнейшим образом сверяли сказанное Марком с текстом в книге чеков.