Стальные когти
Шрифт:
Гитлер зло посмотрел на него.
— Отлично, Бухс, но вы уверены при этом, что когда Гелен сообщает о появлении у русских новой дивизии, то он точно знает, какова ее численность? Вы уверены, что если он сообщает о появлении полка, то этот полк действительно укомплектован в полном соответствии со штатной численностью полка, а дивизия — в строгом соответствии со штатной численностью дивизии?
— Разумеется, у русских точно так же имеются недоукомплектованные дивизии и полки, как и у нас, мой фюрер. Но когда Гелен заявляет о появлении в составе русских сил нового полка, это означает, что в их состав действительно влился целый свежий полк.
Лицо Гитлера приобрело
— Благодарю вас, Бухс, вы можете быть свободны, — холодно произнес Гитлер.
Лицо майора вытянулось. Он прищелкнул каблуками и удалился строевым шагом. Йодль с трудом сдержал улыбку. Ему-то приходилось терпеть перепады настроения фюрера на протяжении вот уже четырех лет. Он так ко всему привык, что подобное уже никак не могло вывести его из себя.
Адольф Гитлер схватил Йодля за руку.
— Давайте прогуляемся. Блонди, за мной!
Виляя хвостом, овчарка Блонди последовала за ними на улицу. Снаружи царила невыносимая жара. Стоявшие возле огромных елей часовые-эсэсовцы с трудом встряхнулись при виде фюрера и стиснули в потных ладонях оружие.
— Йодль, мне никогда не нравилась идея операции «Цитадель». Это вы, вместе со своими друзьями-военными, уговорили меня назначить ее. А теперь сами видите, в какое дерьмо вы меня втянули.
— Так точно, мой фюрер, — покорно кивнул Йодль. Про себя же он с горечью подумал: «Как обычно, у победы — множество отцов, а поражение — всегда сирота».
Не глядя на него, фюрер заговорил снова:
— Но откуда, скажите мне, Йодль, большевики сумели набрать такие гигантские новые силы? Конечно, мы всегда знали, что Россия превосходит нас по численности населения. Но откуда, черт побери, взялись эти 1500 новых танков, которые внезапно оказались на поле сражения? А новые танки, которые продолжают прибывать и прибывать туда? В это просто трудно поверить. Разве это может быть правдой? Что вы думаете по поводу всего этого, Йодль?
Однако на этот раз Йодль не был готов утешить Гитлера— так, как он не раз утешал его на протяжении предшествующих лет.
— К сожалению, все это — истинная правда, — медленно произнес он.
Чего толку было скрывать правду от фюрера? Когда-нибудь ему все равно надо было узнать ее. Германия проигрывала войну.
Но Гитлер оправился гораздо раньше и нашел выход гораздо быстрее, нежели думал Йодль.
— Хорошо, — вдруг выпалил фюрер, останавливаясь и снова хватая генерала за руку. — Если мы не можем выставить против русских такое же количество танков, которое они сумели выставить против нас, мы должны компенсировать это неравенство в силах каким-то иным способом. — Его лицо вдруг расползлось в улыбке — улыбке сумасшедшего. — Ну почему же я не подумал об этом раньше?
— Не подумали о чем, мой фюрер? — осторожно поинтересовался Йодль и почувствовал, как все его тело невольно цепенеет от нехороших предчувствий. В прошлом ему уже не раз пришлось убеждаться, к чему приводили «гениальные прозрения» фюрера.
— Рудель — ну конечно же Рудель! — с энтузиазмом воскликнул Адольф Гитлер. — Оберст Рудель из люфтваффе [44] . Что бы ни твердили о люфтваффе, которым руководит Геринг, никто не может при этом отрицать, что оберет Рудель — настоящий ас. Никто не ставит под сомнение ни его умение, ни его храбрость. Сколько раз он уже был ранен с начала войны?
44
Ганс-Ульрих
— Девять раз, мой фюрер, — мгновенно откликнулся Йодль, недоумевая про себя, почему он, глава штаба, обязан держать в своей памяти подобные мелочи. Но в то же время генерал прекрасно понимал, что, если не сможет запомнить все подобные мелочи, то не продержится в ближайшем окружении Гитлера и суток. — Он был ранен девять раз, и дважды — очень тяжело.
— Вот-вот! — с воодушевлением воскликнул фюрер. — Это как раз и говорит обо всем. Перед нами — человек, который продолжает летать и успешно сражаться после столь многих ран. — Он ударил по ладони кулаком. — Один такой человек стоит целого советского корпуса! Отлично, Йодль. Передайте в штаб люфтваффе, что я приказываю пяти эскадрильям штурмовиков оберста Руделя немедленно принять участие в сражении под Курском. Вы понимаете смысл приказа? Немедленно!
Но прежде чем Йодль смог изобразить на своем лице подобающий ситуации энтузиазм, из здания ставки Гитлера выбежал майор Бухс с искаженным от волнения лицом.
— Мой фюрер! — закричал он. — Мой фюрер!
— В чем дело, Бухс? — рявкнул Гитлер.
Майор сунул фюреру листок бумаги.
— Только что получено от фельдмаршала Роммеля, мой фюрер! Совершенно срочное сообщение! — выпалил он.
Гитлер поискал свои очки в тонкой золотой оправе, в которых никому никогда не было позволено снимать его — даже его личному фотографу Генриху Гофману. Надев их, он вперил глаза в срочное донесение Роммеля. Внезапно из его груди вырвался длинный протяжный стон — стон раненого животного. В углу рта конвульсивно задергался мускул.
— Что такое, мой фюрер? — встревоженно осведомился Йодль. Он даже протянул к Гитлеру обе руки, точно собираясь поддержать его, чтобы тот не упал.
Адольф Гитлер беззвучно протянул ему сверхсекретное донесение. Оно было очень кратким и простым. Но Йодль мгновенно понял, что эти несколько простых слов означают конец Тысячелетнего рейха: «Сегодня утром союзники высадились в Сицилии. Эрвин Роммель».
Глава вторая
На огромной равнине под Курском было жарко, как в раскаленной печи. Ослепительный солнечный счет резал глаза, точно нож. Само же небо над головами бойцов «Вотана», затянутое пеленой дыма от пожарищ, выглядело угрожающим. Но, несмотря на убийственную жару, они были полностью готовы. Все танки батальона были аккуратно обозначены свежими опознавательными знаками, чтобы немецкие самолеты без труда могли отличить их сверху, а по направлению к позициям русских были выложены на траве огромные черные стрелки. Хорошо видимые с воздуха, они должны были точно указать самолетам германских люфтваффе, куда именно им следует наносить удар.
— Вот они! — закричал обершарфюрер Шульце, указывая рукой на запад.
— Они летят, они летят! — восторженно загалдели вслед за ним все остальные бойцы «Вотана». Они вскарабкались на броню своих Pz-IV и Pz-VI, чтобы получше рассмотреть приближающиеся бомбардировщики. Эсэсовцы были охвачены таким энтузиазмом и радостью, что даже не думали в этот момент о том, что их самих теперь могут легко обстрелять русские снайперы.
Немецкие «штуки» быстро приближались к ним. Издали они были похожи на черные силуэты ястребов.