Стальные сны
Шрифт:
По спине Длиннотени пробежал холодок. Это не Сенжак сотворила с ним такое. Невероятной мощи яд подтачивал маленького колдуна изнутри. И яд был слишком сильный, чтобы колдун мог справиться с ним в одиночку.
Некая страшная сила свободно разгуливала по миру.
Он встал на колени. Положив руки на Ревуна, он попытался уменьшить его боль. Затем, проникнув внутрь тела колдуна, он стал уничтожать боль и яд. Постепенно они отступили. Он продвинулся глубже. Их воздействие постепенно ослабело, и Ревун присоединился к Длиннотени. И так, вместе, они боролись с ядом и болью до тех пор, пока к Ревуну не вернулась способность
– Копье! У них Копье! Я не сразу понял. Ее телохранитель дважды меня им ткнул.
Длиннотень это так ошеломило, что он даже не мог и выругаться.
Значит, Копье не утеряно! И оно у врагов!
– Понимают ли они, чем владеют? – проскрипел он. – Раньше не понимали. Только тот сумасшедший Капитан в Штормгарде знал ему цену. Если им известна правда…
– Не знаю, – визжал Ревун. Его снова забила дрожь. – Пожалуйста, не дай мне умереть.
Копье!
Он у них отнял одно оружие, а они нашли другое. Фортуна, сука, опять повернулась к нему задницей.
– Я не дам тебе умереть, – сказал Длиннотень. Хотя именно этого он желал до сих пор. Но раз у них Копье, тогда пусть Ревун ему еще послужит. И он крикнул слугам:
– Внесите его в покои. И поспешите! А ее бросьте в подвал замка. И пусть рядом будут Тени.
Он выругался. Потребуется много времени, прежде чем он сможет воспользоваться ее знаниями. Спасти Ревуна тоже не так просто.
Яд, пожирающий колдуна изнутри, был самым сильным в мире. Если верить легендам, он принадлежал другому миру.
Он посмотрел на юг, на равнину сверкающих камней, мерцающую сейчас в утреннем свете. В один прекрасный день…
Копье пришло из давних времен. И оно было песчинкой по сравнению с тем, что таилось там, готовое сослужить службу любому, у кого хватит смелости завладеть этой силой.
Когда-нибудь.
Глава 60
Я потратила шесть дней, чтобы составить план взятия Дежагора. От трех огромных армий Тенекрута осталось меньше шестисот воинов. Половина их по разным причинам была деморализована. Я расставила их по берегу озера. А между ними – своих людей. Затем отправила Мургена назад, в город. Он не хотел туда возвращаться. И я его прекрасно понимала, потому что Могаба мог расправиться с ним. Однако кто-то должен был идти к тем, кто остался жив, и оповестить о том, что они могут покинуть город. Ему было приказано сообщить эту новость всем, кроме сторонников Могабы.
Среди моего окружения никто не мог понять, зачем я это делаю, а я не вдавалась в объяснения. Им не было нужды знать мои планы. Их дело – выполнять мои приказы.
В ту ночь, когда уехал Мурген, несколько десятков таглианских воинов сбежало из города. Новости, сообщенные ими, были печальными. Могаба казнил еще несколько сот жителей и некоторых воинов. Не жаловались только нары.
Могаба был в курсе, что Мурген вернулся, и, подозревая, что тот виделся со мной, начал за ним охоту.
Назревал мятеж. Если он начнется, то это будет впервые за всю историю Отряда. До сих пор в Летописях не было зафиксировано ни единого случая.
Нарайян с каждым часом все больше нервничал – его тревожило то, что Фестиваль перенесен на более поздний срок. Он боялся, что я попытаюсь от него уклониться. Приходилось успокаивать его:
– Еще уйма времени. У нас есть лошади. Мы отправимся, как только устроим здесь дела.
Меня же волновало то, что происходило на юге. Я приказала разузнать, какое впечатление произвела новость о смерти Тенекрута. Пока что доходившие до нас сведения были крайне скупы.
Перед тем как я, Рам и Нарайян отправились на север, ночью еще шестьсот человек из войска Могабы вплавь или на плотах покинули Дежагор. Я распорядилась, чтобы их приняли как героев, и пообещала им высокие должности в новых подразделениях.
У входа в мой лагерь их приветствовала голова Тенекрута. В будущем она должна была стать нашим символом взамен пропавшего знамени Отряда.
Шестьсот человек за одну ночь. Вот Могаба-то разъярится. Но его верноподданные вряд ли допустят подобное впредь.
Я собрала своих командиров. Всех, кого смогла.
– Нож, у меня дела на севере. Нарайян и Рам едут со мной. Мне бы хотелось получше знать ситуацию на юге перед тем как ехать, но приходится довольствоваться той информацией, которая имеется. Сомневаюсь, что Длиннотень сможет в ближайшем будущем предпринять какие-то шаги. Сохраняйте патрули на местах, а сами держитесь. Я приеду не позже чем через две недели. Или через три, если побываю в Таглиосе, чтобы рассказать о наших успехах. Вы можете теперь реорганизоваться, ведь к нам присоединились настоящие ветераны. Подумайте только, нельзя ли включить в наше войско тенеземцев, если они того пожелают. Они могут быть нам полезными.
Нож кивнул. Немногословный, как всегда.
Лебедь смотрел на меня глазами, в которых читалось что-то вроде душевной симпатии. Я подмигнула ему, как бы намекая, что надежда есть. Зачем я это сделала? Совершенно глупо было очаровывать его. Может, он мне нравился. По-своему он был симпатичным. Но попадать в эту ловушку опять мне не хотелось.
Как говорится, дай сердцу волю, попадешь в неволю. Так что лучше держать его на замке.
Едва мы выехали, настроение у Нарайяна заметно поднялось. А вот у меня – нет, но с членами его братства у меня были связаны кое-какие планы.
Тенекрут умер, однако борьба только начиналась. Придется еще сразиться с Длиннотенью и Ревуном. И возможно, с войском, которое они соберут. И даже если на поле битвы мы одержим победу, нельзя забывать о Тенелове и Вершине. Если верить слухам, она покрепче моей башни в Чарах, и ее укрепляют все больше и больше.
Мне вовсе не улыбалось опять встревать в драку. До сих пор мне везло, однако Таглиос к подобной схватке не был готов. Спасибо удаче. У меня была возможность организовать мои отряды и обучить их, а также найти способных командиров. Смогла я и попрактиковаться в магии, чтобы вернуть утраченные способности.
Самые неотложные задачи были выполнены, И Таглиосу ничего пока не угрожало. Я обладала бесспорным авторитетом, и в ближайшем будущем не предполагалось столкновений с жрецами и Могабой. При некоторых усилиях я могла сделать из Душил проводников своей воли. Этакой невидимой рукой, сеющей смерть везде, где мне могла грозить опасность. Будущее рисовалось в розовом свете. Самой большой занозой оставался Копченый. Но и на него можно найти управу.
В общем, все шло замечательно. Просто прекрасно. Если бы не сны и не тошнота. Они донимали меня все больше и больше. Да еще дражайшая сестрица.