Сталтех
Шрифт:
Его ощущения трудно описать. Что должен чувствовать человек, находясь на высоте шестого этажа, когда строение вдруг превращается в мягкую, податливую массу? Нижняя часть постройки внезапно утратила прочность и начала угрожающе проседать, затем вновь раздался ужасающий треск и… все застыло, стихло, замерло…
Максим, сжавшийся в комок, запорошенный бетонной пылью, простившийся с жизнью, некоторое время лежал на полу, не смея пошевелиться.
После грохота и скрежета его внезапно окутала вязкая тишина, в которой слышался лишь отдаленный перестук падающих с большой
Он открыл глаза.
Произошедшее с ним было похоже на смерть и внезапное возрождение. Таких сильных, шоковых, противоречащих друг другу эмоций он не испытывал никогда. Все, что происходило с ним прежде, мгновенно поблекло, превратившись в тусклые, ничего не значащие воспоминания о какой-то прошлой, серой, обыденной жизни.
Пульсация, продолжавшаяся несколько секунд, каким-то чудом минула его в физическом смысле, но в моральном Максим получил по полной программе. Поднявшийся с пола человек был уже не тем бродягой, что тупо и безразлично относился к собственной судьбе, покорно принимая силу сложившихся обстоятельств.
Пульсация не сделала его храбрецом, не наделила каким-то чудесными способностями — она обожгла, затронув глубины сознания, — он испытал столь всеобъемлющий ужас, такое неистовое желание жить, что вернуться в прежнее состояние уже не мог.
Перед глазами еще стыли холодные росчерки зеленоватого света, а он, кое-как встав на ноги, машинально осмотрелся, впитывая все новые и новые ощущения, словно пульсация породнила его с аномальным пространством, вдохнула в Максима иную сущность… а может быть, она сожгла кокон безразличия, конформизма, уничтожила тысячи мелких страхов, бывших стенами узилища для надломленного катастрофой сознания?
Напряженная, не предрекающая ничего доброго тишина окутала руины города.
Постепенно поднимался ветер. Здание уже не вибрировало, оно устояло, вобрав новую порцию искажений. Максим взглянул на потолок, изогнутый плавной синусоидой, еще раз остро осознавая, как близко прошла от него смерть.
Что же дальше?
Он растерялся. Вполне понятное состояние, ведь опыта выживания в аномальном пространстве у него не было вообще. Что делать? Куда идти? Выбираться из здания или еще немного переждать?
Шагнув к окну, он выглянул наружу.
Плавно изогнутая стена обрывалась пропастью. Внизу, среди вздыбленного ландшафта, отчетливо виднелись новые разрушения, возникшие под воздействием титанической энергии пульсации, — во многих местах истекали жаром огромные воронки, из руин высачивались сотни дымов, ветер, набрав порывистую силу урагана, сминал тучи пепла и пыли, размазывая их вдоль земли.
Максим смотрел на панораму руин, одной рукой вцепившись в оконный проем, в другой сжимая оружие. Его взгляд стал более осмысленным, исчезла поволока мелких страхов, во взгляде читалась искорка здорового любопытства.
Красноватое свечение заставило его обратить внимание на изменившуюся стену дома.
На уровне третьего этажа, примерно там, куда угодил лучевидный разряд холодного зеленоватого света, зиял огромный пролом. Изнутри сочился жар, но что являлось его источником,
Чувствуя, что ураганные порывы ветра только усиливаются, он отошел от окна.
Здание начало мелко подрагивать, вибрируя под напором разбушевавшейся стихии.
Выбравшись на лестничную площадку, он решил спускаться, еще не подозревая, что оказался в уникальной ситуации — поймать первые минуты после пульсации мечтает каждый сталкер, но, сидя глубоко под землей, в убежищах, трудно определить, что очередной катаклизм завершился и можно выходить наружу. Дело в том, что пульсация перемещает между отчужденными пространствами миллионы тонн вещества. Огромное количество предметов, механоидов, не успевших найти укрытие сталкеров, тонны мусора, обломки зданий — все это причудливо разбросано по округе, вкраплено в земную поверхность, совмещено с изувеченными зданиями. Исчадия техноса и колонии скоргов после удара аномальной энергии находятся в состоянии временного сбоя, они неспособны нападать или оказывать сопротивление.
Максим спускался по искаженным ступеням, не понимая, что вокруг простирается настоящий Клондайк, который исчезнет спустя десять-пятнадцать минут.
На лестничной площадке третьего этажа ощущался жар.
Стену одной из квартир вспучило волдырем, в бетон, растрескавшийся от высокой температуры, были невероятным образом вкраплены различные, наполовину расплавившиеся детали незнакомых Максиму механизмов.
Интересно, что же там внутри?!
Он ошарашенно посмотрел на стену, затем перевел взгляд на перекошенный дверной проем и внезапно решился войти.
Сразу за порогом пол обрывался, участок перекрытия между этажами испарился, огромная дыра светилась по краям тонкими ниточками раскаленной арматуры.
В сумраке, сразу за провалом, что-то тускло отблескивало. Максим, охваченный внезапным губительным азартом, прикинул ширину пролома, отступил на несколько шагов и, коротко разбежавшись, перепрыгнул его.
Несколько секунд он стоял, вжавшись в горячую стену, затем осторожно, мелкими приставными шагами прошел по узкому карнизу и, наконец, оказался в следующем помещении.
Картина, открывшаяся взгляду, потрясла Максима до глубины души. В первый момент он инстинктивно отшатнулся, но вовремя вспомнил, что позади него огромная дыра.
Прямо перед ним в пространстве комнаты застыл механоид. Сила пульсации захватила исчадие техноса где-то в другом регионе Пятизонья и принесла сюда. По стечению обстоятельств в момент материализации механическая тварь оказалась совмещенной со стеной здания, что и вызвало взрыв.
Механоид выглядел огромным и устрашающим, но, присмотревшись, Максим понял, что перед ним лишь небольшой фрагмент техномонстра — остальное попросту испарилось вместе со стенами и частью межэтажного перекрытия.