Станция Бякино – 2: Чернотроп

Выборнов Юрий

– Он или они ведь не знают, как выглядит доставщик, – снова начал разговор наставник. – Отдадим товар и уйдем. Делов-то: пару часов туда и пару обратно. Вечером уже будем дома.

Бориса манила опасность. Уже некоторое время он никуда не ходил и не получал свою дозу ощущений. Плевать он хотел на Сидоровича и Федины договоры, даже сам рюкзак с пропитанием его мало интересовал. Свербили мужчину неизвестность и нехватка тех ощущений, которые он получает в каждой ходке. От которых Борис будто молодел и чувствовал себя крепче, сильнее и выносливее.

– В смысле вернемся? Я не могу покинуть убежище, – ответил Сергей. – Мое место тут, я смотритель и должен присматривать. Один раз уже нам не сошло это с рук.

– Кто же меня будет прикрывать? – Борис снял очки и внимательно посмотрел на парня. – Мы же напарники, забыл?

– Ничего я не забыл, – грустным голосом ответил Сережа. – Трупы в зале ожидания на полу я тоже не забыл. Они мне снятся через день. Будто раздается стук в дверь, подхожу, а там они стоят и просят пустить переночевать. Открываю дверь, и вместе с ними входят несколько собак. Псины сначала радостно машут хвостами и начинают играючи приставать. Затем игра плавно переходит в агрессию. Собаки начинают трепать зубами штаны и рукава рубашки. Я отдергиваю, пытаюсь встать, но в ответ псы рычат и скалят зубы. Наконец мне удается вырваться, забегаю в свою каморку и запираю дверь. Случайно смотрюсь в зеркало, а в отражении вовсе не я. Вернее, я, но там будто старше лет на двадцать, сильное тело и грозное лицо с широкой челюстью, как у качков. Словно карикатура на какого-нибудь бугая отморозка-грабителя.

– У меня такие сны бывали после нескольких дней гулянки, – хотел пошутить наставник, но улыбку сдержал. – Ладно, дежурь, один схожу.

Дверь комнаты открылась, и из нее вышли Маша и Ю. Девушки всё слышали, да и трудно было не услышать через деревянную тонкую стенку.

– Мы идем с вами, – хором сказали подружки и от удивления посмотрели друг на друга.

– Нет, – строгим, почти приказным голосом возразил Сережа. – Маша, там опасно, я не могу тебя отпустить.

Мария подошла к мужу, что-то прошептала ему на ухо и поцеловала в щеку. Глаза парня загорелись, и, махнув рукой, он поднял топор с пола и вышел в лес за дровами.

***

Друзья шли вдоль рельс в сторону станции Стромино. Борис нес тяжелый рюкзак на спине. Второй несла Маша, время от времени останавливаясь на отдых. Ю же несла только свою снайперскую винтовку на плече и пару подсумков с магазинами и патронами к ней. Девушка рвалась помочь подружке с грузом, но мужчина запретил ей это делать.

– Ты нужна нам бодрая, – скомандовал Борис Валентинович. – Выберешь позицию, чтобы та лавка простреливалась, и заляжешь. Твои руки не должны дрожать от усталости.

– А я? Что делать мне? – уточнила Маша. – Свой тесак я оставила, его же некуда положить.

– Напрасно, конечно, – призадумался Борис. – Ну да и ладно. Делаем, как рассказывал Федор. Ждем пароль, отвечаем и открываем рюкзаки.

Друзья прошли еще около часа. Маша долго мысленно перебирала слова. Девушка не знала, как начать разговор, чтоб не обидеть подружку.

– Надо бы тебе хорошую кровать, – всё-таки решилась Мария. – Не дело спать на полу.

– Надо, конечно, – ответила Ю, не понимая, к чему клонит собеседница. – Только она не влезет в комнату.

– Ну, можно ее в зал ожидания поставить, – продолжила Мария.

Именно это и шепнула Маша своему мужу на ухо, дабы тот отпустил ее с Борисом. Девушка пообещала поговорить с подружкой об ее ночевке в каморке.

– Я не могу спать среди незнакомых бродяг, – ответила Ю. – Мне страшно, да и вонь стоит порой от немытых ног. Ты же в курсе, как меня тошнит по случаю и без него.

– Тот отсек, где была когда-то касса, можно обустроить там комнату, – Маша сняла рюкзак, поставила на шпалу и села на стальной рельс. – Будет ВИП-комната.

– Это где сейчас стоит ведро по ночам для нужд всей станции? – Обиженно опустила взгляд Ю. – И три толстые тетки лежат на полу?

– Можешь ходить спать в лагерь, – настаивала Мария. – Сашка и Пашка классные ребята. – Там мягкие и чистые кровати, стиранное белье, а воздух в лесу аж голова кружится.

– Но почему я не могу спать у вас? – искренне не понимая, спросила Ю. – Я вам что, неприятна?

– Дуреха, – расхохоталась Маша. – Конечно, ты нам приятна. Но иногда мужу с женой хочется остаться наедине, особенно по ночам. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я.

Маша встала, Ю помогла надеть ей на спину рюкзак и тихонько сказала:

– Хорошо, я буду спать в лагере.

***

Станция Стромино была средних размеров. Кирпичные стены, выкрашенные толстым слоем белой краски, и синяя крыша из металлочерепицы. Справа, как и на станции Ерелино, был козырек, подпертый тремя кирпичными столбами. Под ними напротив друг друга стояли две длинные скамьи.

Станция отличалась от других высокой крышей и вполне себе приличных размеров чердаком. На котором спали выжившие бродяги. Сзади ставилась деревянная лестница, а на ночь смотритель ее убирал. Места на чердаке стояли на порядок дешевле, но и спать приходилось на полу, правда, имелся тонкий настил соломы.

Друзья добрались до места позже, чем думали. Останавливаться приходилось много. Под самый конец Борис Валентинович уходил вперед, оставлял там рюкзак и возвращался за грузом Марии.

Метров за триста до конечной точки Ю отделилась от отряда и пошла опушкой леса. Борис и Маша сели на скамью и поставили перед собой рюкзаки.

Никто не подходил. Двери убежища то и дело открывались, и в них заходили и выходили незнакомые люди. Причем люди эти никогда не бывали на станции Бякино. Борис очень беспокоился, что его узнают бродяги, и старался надвинуть козырек кепки на глаза.

Время шло, никто не обращался за грузом. Друзья уже начали переживать, они хотели вернуться дотемна, но, вероятно, придется ночевать в Стромино. Проблема в том, что никто ничего с собой не взял и платить за ночлег нечем.