Стандарт красоты
Шрифт:
Кажется, Гхаарх заметил мой грустный взгляд, потому что спохватился и предложил присесть возле небольшого костра.
Кац и Гор быстро сбегали к складу с провизией и увлеченно жарили мясо на длинных деревянных шпажках, а Сим неизвестно откуда достал флейту и наигрывал грустную мелодию.
— Очень вкусно, спасибо, — мясо с зелеными хлебными лепешками было намного вкуснее изысканных стейков, что мне приносили, а от хмельного сладкого напитка кружилась голова и хотелось танцевать.
Я вдруг вспомнила кое-что и спросила:
— Гхаарх, а
Мужчина думал с минуту, а потом кивнул и вопросительно посмотрел на меня.
— Есть легенда про Халеса и Валеса, а еще про прекрасную Навию, — резюмировала я и напряглась, ожидая ответа.
— Про Халеса и Валеса впервые слышу, — Гхаарх задумчиво почесал подбородок, — а вот прекрасная Навия… Про нее я слышал, Навия, Навиэль, Навьета, Наветиш… Говорят, у нее много имен, но одна суть. Хранительница равновесия и справедливая заступница. Легенд про нее ходит очень много, начиная с того, что она ворует и пожирает младенцев, заканчивая тем, что она чиста, как хрустальное озеро.
— Как интересно, — прошептала я, ошарашенная ответом, после которого вопросов лишь прибавилось. Но тут голос подала Шер, она и так еле сидела на месте и все время теребила подол платья:
— Мне матушка рассказывала сказки, про Навию, — девичьи глаза блестели азартом карточного игрока, — Навия была прекраснейшей из прекрасных, но гордой и недоступной. Она была юна и спесива, разбила не одно сердце. Была у нее лишь одна слабость — наш мир. Богиня лелеяла Каэртин, словно собственное дитя, как и его жителей. А уж сколько даров она преподнесла, и не счесть. Взять хотя бы огонь. Но отвергнутые поклонники Навии затаили обиду, а вскоре и нашли способ для мести. Говорят, что они решили уничтожить Каэртин. Что было дальше я точно не знаю, матушка обычно засыпала на этом моменте. Кажется, Навия погибла, защищая Каэртин.
— Какая грустная история, — вздохнула я, а Матильда встрепенулась.
— Нам пора, — и потянула меня за локоть. Шер согласно закивала и сгрузила стопку грязной посуды Гору в руки. У парня, конечно, вытянулось лицо, но он не стал возражать. Гхаарх бросил парочку красноречивых взглядов и придержал за второй локоть.
— Ева, нужно поговорить, — озираясь по сторонам как можно тише позвал мужчина, но, готова поспорить, все вокруг прекрасно расслышали его.
— Хорошо, — защитница согласно кивнула и быстро махнула рукой Шер, чтобы та шла к нашему шатру, а сама внимательно уставилась в сердитые черные глаза орка.
— Без свидетелей, — рявкнул орк. А затем повторилось сегодняшнее: Матильда и Гхаарх как два хищника с вызовом смотрели друг другу в глаза. Первым сдался орк, после чего эльфийка победно вздернула изящную рыжую бровь и сложила руки на груди. Гхаарх лениво покачал головой, вздохнул, сделал быстрый пас рукой, и тут же нас с ним накрыло прозрачным куполом, оставив взбешенную эльфийку рядом с нами, но не внутри.
— Ого, раньше ты так не делал, — удивилась я, осматривая причудливую вязь полотна купола. Орк сначала замялся,
— Это все ты, девочка. Во мне не было ни капли Силы, — мужчина взял меня за руку и осторожно приблизился губами к ладони, поцеловал пальчики и шепотом добавил, — спасибо.
Я засмущалась, а еще я нервничала, потому что Матильда барабанила руками по прозрачному полотну и показывала странные знаки.
— Пожалуйста, — ответила я, — повторять не будем! — на всякий случай добавила я.
— Ты такая хрупкая… — орк заправил выбившуюся прядь мне за ухо, — даже рядом с эльфами. И как я мог спутать тебя с мавкой тогда…
А я отчетливо вспомнила это “тогда” и покраснела. Неприятные воспоминания никуда не делись.
— Прости, — тихо сказал Гхаарх, — прости за все. И за то, что не могу тебя оставить. Нас…
Он коснулся рукой моего затылка и наклонился поцеловать. Я уже чувствовала губами тепло, исходящее от его тела и выдохнула в ответ:
— Нет! — купол лопнул, словно хрустальный пузырь, и осыпался тысячей сверкающих осколков. Матильда тут же обняла меня за плечи и вызывающе посмотрела на орка.
— Я прощаю, Гхаарх, — я примирительно улыбнулась, — но нет никаких “нас”. И не будет. Никогда.
Хотелось бы мне и Данте выкинуть из головы.
Мужчина улыбнулся и задорно подмигнул, словно я расказала что-то очень веселое:
— Никогда это слишком долго. Я буду тебе другом, маленькая госпожа, — и захохотал. Только смех этот был не слишком радостный, уж я-то почувствовала нотки горечи. — Так тебя называют эльфы.
Возвращались мы к шатру спешно. Матильда, надо отдать ей должное, ни словом не показала, что я сделала что-то глупое, лишь внутри шатра она коротко бросила:
— Ева-Ева, ты не дура, сама все понимаешь, — и ласково ущипнула за щеку.
Я согласно кивнула, спешно разделась, желая поскорее прилечь, но желанию моему было не суждено сбыться.
— Госпожа, вы что, а как же вечерний туалет? — взбалмошная шустрая оркесса в строгом сером платье потянула меня за импровизированную перегородку, указывая на огромную деревянную бадью с горячей водой и душистыми травами.
— Но откуда? — обрадованная я спешно скинула сорочку и белье и со всей доступной мне грацией юркнула в благоухающую воду.
— Это лорд из охраны, у него был водный артефакт, — как само собой разумеющееся всплеснула руками девушка и направилась ко мне, чтобы помочь.
— Я сама, Шер, ты можешь отдыхать, правда.
Оркесса вздохнула:
— Не могу, Матильда за перегородкой, она меня не пустит, скажет, что не положено, пока госпожа не спит.
— И ведь правда скажу! — недовольно проворчала эльфийка. А мгновением позже голос Матильды перешел на шипение, — и что прикажете делать? Зачем вы тут?
— О, как мило, будто сука о щенке заботится… Хотя постой, у бесплодной суки щенков не может быть, — раздался в ответ такой знакомый голос. Я скрипнула зубами и спросила, как можно более спокойно: