Становление Киоши
Шрифт:
Метод воздушных кочевников был простым, в теории. Из многих игрушек только четыре принадлежали Аватарам прошлых эпох. Каждого семилетнего ребенка из деревни приведут к игрушкам. Тот, кто вытащит четыре особые игрушки, помня прошлые жизни, и окажется переродившимся Аватаром. Процесс был изящным и гармоничным. Как сами маги воздуха.
В теории.
На практике был хаос. Чистый и ужасающий. Это было катастрофой, которую не видели еще все четыре народа.
Цзянжу не подумал, что будет, когда дети, провалившие испытание, услышат,
Родители были хуже. Может, воздушные кочевники относились к реакции малышей скромно, но семьи других народов не были монахами. Особенно в Царстве Земли, где все были на взводе, когда дело касалось семьи. Жители, с которыми он дружелюбно здоровался до проверки, становились рычащими хищниками каньона, когда им говорили, что их драгоценный Джей или Мираи — не самый важный ребенок в мире, как им казалось. Многие клялись, что видели, как их ребенок играл с невидимыми духами или управляли землей и воздухом одновременно.
Кельсанг мягко отвечал: «Вы уверены, что ваш ребенок не применял магию земли во время ветра? Может, ваш малыш просто… играл?».
Не все понимали намеки. Особенно глава деревни. Как только они отказали ее дочери — вроде, Аоме — она презрительно посмотрела на них и потребовала встречи с мастером высшего ранга.
«Простите, дама, — подумал Цзянжу, когда Кельсанг почти десять минут ее успокаивал. — Не все могут быть особенными».
* * *
— В последний раз говорю, я не буду обсуждать с вами зарплату! — кричал Цзянжу в лицо наглого фермера. — За место Аватара не платят!
Крупный мужчина пожал плечами.
— Тогда это трата времени. Я заберу своего ребенка и пойду.
Краем глаза Цзянжу заметил, как Кельсанг безумно машет руками, проводит пальцем по шее. Девочка подошла к крутящейся летающей игрушке, которая когда-то развлекала древнего Аватара, и пристально смотрела на нее.
Ох. Они не надеялись получить сегодня результат. Но она уже выбрала правильно первую игрушку. Было опасно останавливаться сейчас.
— Ладно, — сказал Цзянжу. Ему придется потратиться. — Пятьдесят серебряных в год, если она Аватар.
— Шестьдесят пять в год, если она Аватар, и десять — если нет.
— ЗАЧЕМ Я БУДУ ПЛАТИТЬ ВАМ, ЕСЛИ ОНА НЕ АВАТАР? — проревел Цзянжу.
Кельсанг кашлянул и громко топнул. Девочка взяла крутящуюся игрушку и смотрела на барабан. Две из четырех. Из тысяч.
Святой Шу.
— То есть, конечно, — быстро сказал Цзянжу. — Договорились.
Они пожали руки. Иронично, эта шутка позабавила бы Курука, если бы его реинкарнацию нашли в результате крестьянской жадности. Еще и в последнем ребенке в очереди. Цзянжу чуть не рассмеялся.
Девочка взяла и барабан. Она прошла к набитой обезьяне. Кельсанг был в восторге, его ожерелье с деревянными бусинами грозило лопнуть на шее. Голова Цзянжу кружилась. Надежда наполнила его грудь, молила о свободе после многих лет в плену.
Девочка взмахнула ногой и наступила на игрушку-зверька изо всех сил.
— Умри! — закричала она тонким голоском. Она давила пяткой, и швы почти лопались.
Кельсанг помрачнел. Он словно увидел убийство.
— Десять серебряных, — сказал фермер.
— Выметайтесь, — рявкнул Цзянжу.
— Идем, Сузу, — позвал фермер. — Уходим.
Забрав другие игрушки у Убийцы обезьян, он забрал девочку и ушел за дверь. Все это было просто поиском прибыли. Он вышел и чуть не врезался в другого ребенка, подглядывающего за процессом снаружи.
— Эй! — сказал Цзянжу. — Вы забыли другую дочь!
— Эта не моя, — сказал фермер, спускаясь по лестнице. — Эта — ничья.
Сирота Цзянжу не замечал девочку без сопровождения в городе в предыдущие дни, но, может, просто не воспринимал ее, решив, что она слишком взрослая для кандидата. Она была намного выше других детей, которых привели их родители.
Цзянжу подошел, чтобы понять, что пропустил, и девочка задрожала, словно хотела убежать, но любопытство одолело ее страх. Она осталась на месте.
«Плохо ест», — подумал хмуро Цзянжу, глядя на впавшие щеки девочки и потрескавшиеся губы. И явно сирота. Он видел сотни таких детей, как она, в провинциях, где было полно преступников, их родителей могли убить любые бандиты. Она, возможно, смогла добраться до относительно мирной территории Йокоя.
Услышав о проверке Аватара, семьи деревни нарядили детей в лучшую одежду, словно на праздник. Но этот ребенок был в тонком одеянии, локти торчали из дыр в рукавах. Ее ноги грозили порвать ремешки маленьких сандалий. Местные фермеры не кормили и не одевали ее.
Кельсанг, который выглядел довольно страшно, всегда лучше ладил с детьми, подошел к ним и присел на корточки. С улыбкой он превратился из грозной оранжевой горы в большую версию набитых игрушек за ним.
— Здравствуй, — он придал гулкому голосу дружелюбие. — Как тебя зовут?
Девочка долго разглядывала их.
— Киоши, — прошептала она. Она хмурилась, словно ей больно далось решение назвать свое имя.
Кельсанг посмотрел на ее потрепанный вид, не стал пока говорить о родителях.
— Киоши, хочешь игрушку?
— А она не слишком взрослая? — сказал Цзянжу. — Она больше некоторых подростков.
— Тихо, — сказал Кельсанг. Он взмахнул рукой, указывая Киоши на зал с реликвиями.
Вид такого количества игрушек в одном месте потрясал многих детей. Но Киоши не охнула, не улыбнулась, не вздрогнула. Она смотрела в глаза Кельсанга, пока он не моргнул.
Она быстро пронеслась мимо него, схватила предмет с пола и вернулась на свое место на крыльце. Она смотрела на Кельсанга и Цзянжу, ожидая их ответ, пока они пристально глядели на нее.