Становление Киоши
Шрифт:
— Уйди, — сказала она с отголосками в горле.
Вай опустил кулак на ладонь, низко поклонился ей. Он и оставшиеся даофэи, выжившие из Кан Шеней, скрылись в полях.
Киоши огляделась, но не увидела друзей.
— Ты, кхм, еще одержима? — услышала она голос Лека, приглушенный, как из скважины. — Или снова стала собой?
— Вы можете уже показаться? — рявкнула она.
Они поднялись с грохотом. Вонг скрыл их под поверхностью магией, так Цзянжу выжил, когда она впервые сорвалась и вошла в состояние Аватара. Она хотела сказать
Она знала, что убила Сю.
Если Ранги хотела ее обнять, она хорошо сдерживалась. Она и остальные стояли напряженно и неуверенно перед Киоши. Они знали ее, привыкли к тому, что их неопытная подруга может управлять всеми стихиями, но еще не видели Аватара.
— Не делайте так, — сказала Киоши. — Прошу. Если будете так себя вести, я не смогу… — ее колени подкосились.
«Не в этот раз, — подумала она. — Оставайся в сознании. Смотри, что наделала. Смотри на свои поступки, не отворачиваясь».
— Киоши, твои ладони, — сказала в ужасе Ранги.
Она подняла их перед лицом. Они были в ожогах от молнии, ударившей по веерам.
— Ее нужно к целителю! — закричала Кирима, ее острое лицо уже расплывалось перед глазами Киоши.
— Киоши! — Лек вдруг оказался рядом, поддерживал ее под руку, как мог, хотя был последним из них, кто должен был помогать ей физически. — Киоши!
Она продержалась меньше двух минут и поддалась боли.
28
Воспоминания
Они вернули ее в Зиган. Остальное было не таким ясным.
Сначала Киоши пыталась отказаться от лекарств, пока извивалась на деревянной кровати в темном здании. Она помнила сладкое состояние, в котором она оказалась из-за Цзянжу, который потом призвал ужас из глубины, убил Юна. Она была против попыток затуманить ее разум.
Но ладони предали ее, посылали агонию в тело. Ее решимость разбилась, и она выпила горькие настойки из деревянных мисок, не спросив, из чего они. Лекарство отделило ее разум от боли, как она отрезала замок Тэ от даофэев. Раны еще там были, впивались в нее, но она смотрела издалека.
Картинки после этого были как сцены пьесы. Вонг суетился со светом солнца и мебелью в ее комнате, не мог ничего больше сделать. Ранги сжалась в комок. Много раз там была старушка из Царства Земли, которую Киоши не знала, ее морщинистая голова парила над облаком объемных юбок. Она направляла Кириму с исцелением водой, указывала, куда на обожженных руках Киоши нужно направить остужающую воду. Нехватка уверенности и тревога на лице Киримы были милыми во время этих занятий.
Прошло время, и большая часть лекарства пропала, не прося о большем. Ее голова прояснилась. Мысли смогли сосредоточиться на единственном человеке, который сейчас был в комнате, остальные отдыхали. Там оказался Лек.
— Ты тут? — сказала она. Язык плохо двигался во рту.
— И я рад тебя видеть, балда, — он сидел на хорошем стуле, который не вязался с местом. Ей казалось, что комната была в заброшенной части города, и там устроили больницу. Сюда даже добавили шкаф травника с множеством ящиков, следы остались на пыли на полу.
— Долго меня не было?
— Всего около трех дней, — Лек листал учебник по акупунктуре. Киоши подозревала, что он искал иллюстрации по анатомии. — Ты быстро восстанавливаешься. Нам повезло. Госпожа Сонг — одна из лучших врачей ожогов в Царстве Земли. Она живет в паре улиц отсюда.
Видимо, эта старушка возникала среди снов Киоши.
— Что она делает в Зигане? — умелые врачи ценились, и ее держали бы в поместье, как у Тэ.
Казалось, Киоши не могла говорить так, чтобы не разозлить Лека.
— Пытается обустроить дом, — он принял ее удивление как презрение. — Застряла в этом месте, пока деревня меняется и гниет вокруг нее, — он встал, выдохнув. — Я пойду за Ранги. Тебе нужен тот, кто достоин с тобой говорить.
— Лек, стой, — они слишком долго были запутавшимися соперниками. Она решила не позволять ее родителям и дальше влиять на ее жизнь, и стоило вести себя вежливо с мальчиком, которого они выбрали для своих последних лет вместо нее.
Он послушался, скрестил руки и ждал.
«Не ожидала», — Киоши потеряла дар речи. Им не за что было извиняться. Она перебирала то, что могла сказать, в голове.
— Ты… хорошо бросаешь камни, — выпалила она.
Как уместно. Если бы ее руки не были перевязаны, она бы кусала ногти. Пришлось развивать тему.
— Я о том, что ты спас меня в замке Тэ, и я не успела тебя поблагодарить. Ты был там невероятен. Где ты научился так стрелять?
Она надеялась, что искренняя и заслуженная лесть вызовет его улыбку. Но его лицо постарело на ее глазах. Он отбросил книжку.
— Знаешь, что такое виселица? — сказал он после тяжелой паузы.
Киоши покачала головой.
— Это форма наказания, которую стражи используют в пустыне Ши Вонг, — сказал он. — Они вешают тебя в клетке, высоко, чтобы предупредить других преступников. В сухой сезон это смертный приговор. Там не продержишься и пару дней, жажда убивает.
— Лек, я не хотела задеть…
— Нет, — мягко сказал он, подняв руку. Он в этот раз не злился. — Ты должна знать.
Он опустился в кресло, перекинул ноги через подлокотник и смотрел в окно.
— Я жил на улицах Финиковой рощи, поселения возле Туманного оазиса. Мой брат не был мне родней по крови. Он был мне другом. Мы поклялись. Мы изображали мечников, которые искали в городе работу. Мы были бандой из двоих, правили в своей части канавы.
Потому они с Леком не ладили. Они были слишком похожи.
— Как его звали? — спросила она.
— Чен, — сказал Лек. Он дергал ногой, и кресло скрипело. — Однажды Чена поймали за воровством гниющих личи. Мы делали так сто раз. Порой при свете дня. И жителям было плевать. Но не в тот день. И они посадили Чена в виселицу.