Стану ему женой. Ребенок от монстра
Шрифт:
— Ласковая девочка… — голос дрогнул. — Я по тебе скучал.
Мы крепко обнялись, надолго, как близкие на вокзале.
Я ведь и вправду его люблю. Как себя или дочку — словно он часть нас. Пусть у нас не было романтики и стандартного романа с цветами и конфетами, и были вместе мы совсем чуть-чуть, пусть он никогда не любил меня так, как другую, но так, как он, меня только мама в детстве обнимала.
Андрей меня отпустил.
— Что произошло, Лена?
— Разве не я должна спрашивать?
— Нет,
Ну да.
Я не имею права знать, как он спасся, как оказался здесь, и кто он теперь. Ну и не надо.
— Ты работаешь на Глодова? Мне сказали, он меня искал… Это был ты?
Я снова взяла его за руку.
— Не надо волноваться.
— Он искал из-за убийства.
— Глодов тебя не тронет, — Андрей заправил за ухо мои растрепанные волосы. — Ты моя семья. А он только благодаря мне еще не составил компанию своим друзьям-жмурикам. Он от меня зависит.
Я выдохнула, опустив голову.
— Кто втянул тебя в убийство? Как ты там оказалась? — ласково повторил он.
— А ты? — я подняла глаза.
— Я думал, тебя нет в стране, — покачал он головой. — Пока не узнал, что ты свидетельница убийства его старого партнера. Увидел твое фото в личном деле, обомлел. Естественно, я тебя искал, Лена.
Он про Геннадия Александровича.
Точно, раз Андрей работает на Глодова, то занимается убийствами, тем более, если в деле снайпер.
— Через отдел кадров узнал твою новую фамилию, ее Кац менял?
— Да.
— Послал людей, чтобы тебя нашли. Тебя два раза из-под носа уводили. Кто это был?
— Это охрана, ее Эмиль нанял.
— Так и думал, — Андрей криво усмехнулся. Мои ладони лежали у него на лице, я все еще гладила его — не могла наласкаться. — Лен, с тех пор, как мы расстались, я… Ушел на дно, знаешь. Для всех меня нет. Я не мог сказать им или Кацу, что это я тебя ищу. Прости, что испугал.
Я ткнулась ему в лицо и ущипнула теплые губы, целуя.
— Ничего, я понимаю… Но кто-то про тебя знает, Андрей.
— В смысле?
— Когда Эмиль разрешил вернуться, я разместила резюме в интернете. Искала работу. На это место меня устроил человек, который застрелил директора.
Андрей нахмурился и снял ладони со своего лица — они мешали ему думать.
— Откуда ты знаешь?
Сейчас он меня убьет.
Я неосознанно съежилась — убьет, когда узнает, куда влезла.
— Во время выстрела я была рядом и засекла блик от оптики, — призналась я, Андрей внимательно слушал не перебивая. — Я видела убийцу.
— Ты видела, кто стрелял? — не поверил Андрей, пальцы сжались на предплечьях.
— Это он меня впутал, — робко продолжила я. — Устроил на работу, как будто они сами меня нашли, потом зачем-то забирался в мой номер в гостинице.
Глаза Андрея расширились — я впервые видела такую реакцию.
— Он вас трогал? — речь чуть-чуть съехала, став неразборчивой.
Я покачала головой и опустила глаза, вспомнив картинку, как снайпер, заметив, что я принимаю душ, решил самоудовлетвориться, прежде чем уйти.
Об этом даже думать стыдно.
— Нет…
Он крепко обнял меня, прижав к себе — как будто мог меня потерять. Раньше он меня от всех скрывал. Прятал, как хищник прячет логово с детенышами, чтобы не разорили. Я оторвалась от плеча, чтобы взглянуть в глаза.
— Как он выглядел? — спросил Андрей.
— Около тридцати, немного выше тебя и плотнее. Глаза зеленые, русый, — я подробно описала черты лица. — Я его нарисовала, рисунок в телефоне остался. Ты его знаешь?
Андрей покачал головой.
— Раз ты здесь, это связано с тобой, — сказала я. — Ты понимаешь, что происходит?
Глава 16
Андрей встал и закурил.
Я смотрела, как он ходит по комнате, обдумывая версии. Мои слова натолкнули его на что-то. Взгляд рассредоточился.
— Кое-что понимаю.
Я ему не мешала. Пока он думал, огляделась: уютная спальня, но не жилая. Обстановка дорогая. Двуспальная кровать из нейтрального бело-розового велюра, белые плотные шторы, светло-бежевый ковер. Чтобы убирать такой дом — нужны помощницы по хозяйству. Это его дом? Дымом не пахло, пока он не закурил. Новое жилье.
— Сможешь нарисовать его еще раз? — спросил Андрей.
Я кивнула. Он приоткрыл дверь и крикнул вглубь дома:
— Принесите альбом и карандаши для рисования, — и добавил, когда переспросили. — Да, ты не ослышался. Принадлежности для рисования.
— Прямо сейчас? — спросила я, когда он закрыл дверь.
— Надо, голубка, — сказал он.
Я застыла: голубкой он ласково называл, когда я была в родах. Измоталась, перепугалась до смерти, рожая Анечку, а он меня подбадривал: «Давай, голубка, ты сможешь».
— Расскажи все еще раз.
Я стройно изложила историю с самого начала: как засекла отблеск от оптики снайпера, как мы столкнулись, как я пряталась.
— Он за тобой следил, — заключил Андрей. — Пытался заставить меня действовать. Черт. Он про меня догадался.
Я заметила, он стал лучше говорить — тренировка, наверное. Когда мы встретились, после тюрьмы, полностью разбитый, он говорил с трудом. Не особо и пытался, чаще курил и отмалчивался.
Он вновь присел передо мной на корточки, зажав сигарету в зубах. Дым лез в глаза, Андрей прищурился.