Стану Солнцем для Тебя
Шрифт:
Ее дома ждал Илья. Немного грустный и печальный, но все равно, ждущий ее.
Две недели, как Костя уехал.
Две недели, как она спит спокойней, но при этом злится на него еще больше, чем, когда он был рядом с ее сыном.
Две недели, как Илья притворяется веселым и жизнерадостным.
Две недели, как они с сыном играют друг перед другом каждый свой спектакль. Она,- что верит в его притворное веселье и не замечает, что у него пропал аппетит, что его перестали интересовать любые занятия, книги, компьютеры. А он, Илья, делает вид, что не замечает ее
Вот так они сейчас живут.
Марина старательно скрывает свое бешенство, когда сын разговаривает каждый вечер с отцом по телефону, и его глаза снова, как прежде, загораются интересом, радостью, любовью, и все это точно не наигранное.
Как же она устала!
Но выхода, как бы не старалась, найти не могла,- не видела.
Только твердила себе, что нужно время. Ей в первую очередь. Чтобы привыкнуть, научиться доверять, перестать бояться каждого вечера, и с облегчением вздыхать, потому что позвонил, не забыл.
Она очень боялась, что Костя снова поступит, как раньше,- испугается и убежит. Она - то переживет, не в первый раз, а вот Илья, каким бы сильным и умным он не казался..., папа для него - это чудо. Чудо, самое настоящее, неожиданное, но очень желанное!
Так и жила. Вздрагивая от звонков по вечерам, а потом, ненавидя себя за ревность собственного сына к его отцу.
Жизнь превращалась во что-то невыносимое, больное и мерзкое...
– Езжай домой, Мариш, тебя сын ждет, - вдруг проговорил Сава после длительного молчания, когда они оба сидели и думали каждый о своем, ничего и никого вокруг не замечая.
– Не уверена, что мне он будет так рад, как своему отцу!
– непроизвольно вырвались слова, которых она так страшилась.
Застыла, сама пораженная тем, что сказала. Сава тоже гневно глянул на нее.
– Давай-ка я тебе сейчас скажу прописную истину, моя дорогая, а ты запомнишь, хорошо?!
– яростно прошипел мужчина.
Марина обреченно кивнула.
– Илья твой сын, твой! Его любовь к тебе всегда будет оставаться неизменной константой во всем мире, поняла?! Так устроены дети, они любят своих родителей, и неважно, какие они, плохие или хорошие. Да, сейчас у него появился отец, и ты боишься, ревнуешь, но запомни: от этого, любовь твоего сына к тебе не изменилась. Она лишь стала сильней, глубже, потому что, если не сейчас, то немного позже он поймет, как тебе тяжело было его растить, и как невыносимо тебе было впускать Константина в ваши жизни.
– Сава выпалил свою тираду на одном дыхании, и жадно глотнул свежий кофе, заботливо принесенный официантом, - Терпение всегда было твоей отличительной чертой характера, так что, терпи и не делай глупостей!
– Не буду говорить, что тебе судить легко об этом, но так и есть, Сава, так и есть. У тебя свой жизненный опыт не простой, но как бы я не старалась себя убедить в правоте твоих слов, страх никуда не делся.
– Такими темпами ты доведешь себя до приступа, и тогда уже твой ребенок будет жить в постоянном страхе за мать, и чувством вины, что он тебя до такого состояния довел. Ты этого хочешь?
–
– Тогда прекрати страдать херней, вали домой к сыну и проведите день вместе, за просмотром Хоббита или кого он там еще любит смотреть!
– уже, посмеиваясь, проговорил друг.
– Гарри Поттера, - ответила, едва сдерживая ответную улыбку.
– Вот, точно, про очкарика с палкой, - кивнул, - Посмотрите кино, пожрите пиццу! Проведите вместе обычный, для вас, выходной день.
– Спасибо, Сава!
Маришка поднялась, улыбнулась, поцеловала друга в щеку и направилась к выходу из ресторана. За ней, тенью, увязался Артем.
Они шли к парковке, где вокруг машины нарезал круги Вася.
Раннее утро воскресенья в Москве, город только просыпался.
Слышался отдаленный шум машин на дорогах, стук ее каблуков и недовольное сопение, рядом идущего мужчины.
Вася, заметив их приближение, запрыгнул в машину, завел двигатель и вновь вышел, чтобы открыть для Маришки заднюю пассажирскую дверь.
– Ну, что ты сопишь, как ежик, Тема?
– она не выдержала и остановилась, не доходя до машины, обернулась к другу.
– Ты же видишь, он на грани, понимаешь?! Все! Скоро бомбанет, и не ясно в какую сторону. Сорвется, наделает делов, а мне что потом делать?
– А тебе потом за ним прибираться, будто ты не знаешь!
– резко ответила, - Вике он ничего не сделает, а если пострадает пару его должников, так сами виноваты, не нужно было под руку попадаться.
– Марин, - начал он, переминаясь с ноги на ногу, - Поговори с ней.
– Нет!
– Маришка, - недовольно пробурчал, - она же его любит!
– И что?! Это дает нам с тобой право вмешиваться в ее жизнь?! Они сами разберутся, когда придет время, мы с тобой знаем не все!
– Что ж ты упертая такая!
– Какая есть, другой не будет!
– хмыкнула.
Вася открыл дверцу машины и, уже собираясь сесть, Марина обернулась к Артему:
– Со мной поедешь или домой рванешь? Как Валя?
– Валя еще у мамы, ей в такой жарище делать нечего, а то еще родит раньше срока, - торопливо зачастил друг.
– Ай, я с тобой. С ним же сейчас все равно невозможно говорить, напьется в стельку и меня заставит, Валька злиться будет!
Они загрузились в машину, и в тишине салона каждый думал о своем, не отвлекаясь на разговоры.
Но оба думали о Саве, о мужчине, который дал им так много, стал для них, обоих, старшим наставником, другом и частью их самих. Так уж сложились их жизни, так переплелись.
Доехали без происшествий.
А дома их ждал сюрприз! Точнее, он ждал ее, но Артема он ждал за компанию.
Их, прямо в дверях, встретил слишком счастливый и жизнерадостный Илья, из кухни доносился умопомрачительный запах, а на обувной полке стояли мужские туфли, явно неподходящие по размеру ее сыну.
Сердце в пятки, дыхание сбилось на миг, а потом все обдало холодом изнутри, ледяным, замораживающим любые радостные чувства, оставляя только равномерный гул ревности.
– Мам, папа приехал, представляешь?!