Стану Солнцем для Тебя
Шрифт:
– Кого именно, милочка?
– Эмм... Ваших работниц, Вы знаете, где они сейчас, и чем занимаются?
– Конечно, - старая карга надменно вздернула бровь, выпила еще шампанского.
– Я следила за своими красавицами. Сава, кстати, давно не видно Сашеньку, у нее все в порядке?
Марина заметила, как тот весь закаменел, подобрался, будто перед прыжком, но сам лишь повернулся к женщине лицом, любезно растянул губы в улыбке и спокойно проговорил:
– Если кто-то узнает, я тебя убью и не посмотрю ни на
– Эта поговорка не совсем подходит к ситуации, но суть я уловила, мой мальчик, не кипятись!
Марине хотелось этой выдре надеть ведерко со льдом на голову. Просто передергивало всю, когда слышала такое обращение к своему другу. Какой он тебе, нах*ен, «мальчик»?! Руки чесались прямо! И противно было это слышать, а Сава вот терпел. Театр абсурда какой-то.
– Не хотелось бы прерывать вашу беседу, но может, все же вернемся к нашему Армагеддону федерального масштаба?
– язвительно протянула Таня и, мило улыбнувшись, продолжила, когда заметила, что смотрят на нее.
– У вас были какие-то договора с вашими девушками? Любые. О неразглашении или что-то подобное?
– Да Бог с тобой, дорогуша! Они все были далеко не идиотками, знали, если начнут болтать, долго не проживут.
– И что, прямо все молчали?
– Таня усомнилась в услышанном, оно и не удивительно: бабы любят языками чесать.
Женщина мотнула головой. Конечно, были те, что болтали, а как без этого. Работали на двух хозяев, но и жили, наверняка, недолго.
– Значит никаких юридических документов? Так?
– Никаких.
– Это даже хорошо, а база есть? Нам нужны все!
– Что собираешься сделать?
– Сава, наконец, отбросил в сторону свое бешенство и заговорил нормально.
– Наша дама - персона публичная, ее жизнью активно интересуются журналисты, а значит, она имеет право на защиту себя.
– Ты хочешь найти всех этих женщин и подписать договор о неразглашении?
– Марина была в шоке от такого решения, она искала какой-то более глобальный способ решения проблемы, а тут...
– Нет, это будет не совсем традиционный договор.
– Ничего не поняла! Мне ваша юриспруденция, что мертвому припарка!
– но сердце у Маришки застучало в предвкушении, появился хоть какой-то просвет.
– Мы купим их молчание!
– И что нам это даст?
– Ну, во-первых, подпишем договор о неразглашении любой информации, касающейся нашей прекрасной дамы, а значит, не будем в формулировке упоминать какую-либо работу на нее и клиентов. Это широкая формулировка, и, в данном случае, она нас спасает на какое-то время, и только от прессы. А вот скомпрометированный свидетель, которому заплатили за молчание или, наоборот, за раскрытие информации, прокуратуре и суду, покажется ненадежным.
– Это сгодится, но на первое время.
– Савелий Петрович, я не могу ничего больше
– Таня не сдержалась, рявкнула так, что Маришка чуть не свалилась со своего места.
Ох, не зря Марина подругу всячески подбивала перейти под свое крылышко, ох не зря!
– У нас не больше недели на все! Мои люди займутся поисками и проследят за подписанием. За вами договор! И Алла, дорогая, деньги за молчание платишь ты!
– Сука ты, Сава!
– сплюнула эта, приличная с виду, женщина, поднялась на шатающихся ногах.
– Подавись ими!
– Я твою задницу из дерьма вытаскиваю, но себя подставлять не буду! Это твой косяк, значит, и платить тебе, а не нравится, где выход - знаешь, я со своими выкручусь, а вот ты...
Она вылетела из кабинета, хлопнув дверью на прощанье.
– Дрянная баба!
– прокомментировала очередное театральное представление Таня.
– Я могу ехать? Как только составлю договор, вышлю тебе.
Сава кивнул, а Марина чуть не забыла про ужин сказать:
– У нас семейный ужин, бери своих, и приезжайте вечером часикам к восьми.
– Хорошо!
– Таня спокойно забрала свой портфель со столика и пошла к выходу, у двери остановилась.
– Савелий Петрович, Вы же понимаете, что нам нельзя давать лишних зацепок, так что без рукоприкладства и принуждения!
– Я тебя понял Таня, понял!
– Тогда до скорой встречи! У меня, кажется, скоро будет, что Вам рассказать по поводу Вашего брака, - сказала и ушла, дверью правда не хлопнула.
С минуту они оба наблюдали закрытую дверь, и только немного успокоившись, посмотрели друг на друга.
– Артем будет очень недоволен, что его отрывают от новорожденной, - грустно заметила Маришка, в мыслях вспоминая, как сама домой летела после работы, лишь бы Илью поскорей на руки взять, прижать к себе, вдохнуть этот незабываемый запах маленького ребенка.
– Будет, но он поймет, Валя думаю тоже.
– Его ждет маленький скандал, а так, живым останется!
Марину отпускало напряжение, буря улеглась внутри, и мыслить уже могла здраво, тем более, что внешнего раздражителя в кабинете уже не было.
– Ну, и как тебе ситуация?
– Сава криво ухмылялся, смотря на нее, но она-то прекрасно видела, что одно неправильное слово или интонация, все: спасайся, кто может, бомбанет по полной.
– Дерьмо ситуация, дерьмо! Разецким уже занялись, больше таких сюрпризов не будет.
– Что-то я сомневаюсь, что ты холоднокровно убьешь дорого тебе человека.
– Я имела в виду другое, за ним присмотрят, проследят все его контакты.
– Устроила спектакль для Аллочки?
– Терпеть ее не могу, никогда не упустит выгоды для себя! А трясти перед ней, своей уязвимостью, нет желания.