Star Wars: Возрождение тьмы

Зан Тимоти

На самой верхней ступени стояли в ряд тринадцать ногри – мужчин среднего возраста, каждый из которых был одет в искусно отделанный наряд, который выглядел чем-то средним между жилетом и накидкой. Позади них находился Хабарух, прикованный цепями за руки и ноги к паре стоявших посередине террасы столбов.

Лея пристально вгляделась в его фигуру, и волна полной сочувствия боли пробежала по всему ее телу. Майтакха описала ей механику общественного позора ногри; но, только увидев Хабаруха, она начала понимать всю глубину стыда, связанного с этим ритуалом.

Его лицо осунулось, было бледным, усталое тело обмякло от тяжести цепей, охватывавших плечи и запястья. Но голову он держал прямо, взгляд его темных глаз был настороженным и внимательным.

По мере приближения повозки к площади перед дукхой, толпа расходилась по сторонам, образуя для нее проход. Официальный эскорт поднялся на ступени и встал живым барьером между толпой и шеренгой старейшин.

– Помни, мы здесь не для сражения, – шепнула Лея Чубакке, и, призвав на подмогу каждую частицу науки царственного поведения, она вышла из повозки и стала подниматься по ступеням.

Когда она дошла до верхней, в толпе позади нее замерло последнее шушуканье.

– Приветствую вас, старейшины ногрийского народа, – сказала она громким голосом. – Я – Лея Органа Соло, дочь вашего лорда Дарта Вейдера. Того, кто пришел к вам на помощь в беде. – Она протянула тыльную сторону ладони ногри, стоявшему в центре шеренги.

Он некоторое мгновение смотрел на нее, не шелохнувшись. Затем с явной неохотой шагнул вперед и осторожно понюхал ее руку. Повторив пробу дважды, он выпрямился.

– Лорд Вейдер умер, – сказал он. – Наш новый лорд Великий Адмирал приказал нам доставить вас, Лея Органа Соло, к нему. Вы пойдете с нами и подождете, пока будет подготовлен транспорт.

С подножья лестницы предостерегающе зарокотал Чубакка. Лея жестом успокоила его и отрицательно покачала головой.

– Я пришла сюда не для того, чтобы сдаваться вашему Великому Адмиралу, – сказала она старейшине.

– Тем не менее вам придется, – ответил он.

По его знаку двое молодых ногри вышли из линии оцепления и направились к Лее.

Она осталась на месте, снова дав знак Чубакке поступить точно так же.

– Так вы служите Империи или народу Хоногра?

– Все ногри служат и тем, и другим, – сказал старейшина.

– В самом деле? – воскликнула Лея. – Служить Хоногру теперь означает посылать поколение за поколением молодых людей умирать в войнах Империи?

– Вы – чужеземка, – презрительно изрек старейшина. – Вам ничего не известно о чести ногри. – Он кивнул охранникам, уже стоявшим по бокам Леи. – Отведите ее в дукху.

– Выходит, вас так сильно устрашили слова одинокой чужеземки? – спросила Лея, когда ногри крепко схватили ее за руки. – Или вы просто боялись, что с моим приходом ослабнет ваша собственная власть?

– Вы не произнесете ни слова раздора, оставьте свой яд при себе! – рявкнул старейшина.

Чубакка снова зарокотал, и Лея почувствовала, что он готов рвануться вверх по лестнице к ней на помощь.

– Мон слова – не слова раздора, – сказала она, возвышая голос так, чтобы ее могла слышать вся толпа. – Мон слова о предательстве.

Толпа в одном месте зашевелилась.

– Вам придется помолчать, – настаивал на своем старейшина. – Иначе заставить вас замолчать придется мне.

– Я хочу услышать, что она скажет, – крикнула снизу Майтакха.

– И тебе тоже следует молчать! – гаркнул старейшина, когда толпа одобрительно загудела в поддержку требования Майтакхи. – Ни твоим речам, ни тебе самой здесь не место, Майтакха рода Кихм'бар. Я не созывал народ ногри на собрание.

– И все же собрание уже идет, – возразила Майтакха. – Леди Вейдер пришла. Мы хотим услышать ее слово.

Лея рассудила, что это подходящий момент. Пристально глядя на свой пояс, она простерлась в Силе всем своим могуществом и максимумом самоконтроля, на который была способна…

И эфес ее Меча выскочил из-за пояса, освободившись от застежки-собачки и запрыгал перед ней. Ее глаза и разум нашли переключатель, и с шипением-вспыхнувший зеленовато-белый клинок прочертил вертикальную линию между ней и шеренгой старейшин.

Из толпы донесся шум, похожий на шипение задыхающихся людей. Двое ногри, направлявшихся к Майтакхе, замерли на полушаге… и, когда шипение прекратилось, сменившись гробовой тишиной, Лея поняла, что полностью завладела их вниманием.

– Я не просто дочь лорда Вейдера, – сказала она, придавая легкий налет гнева своему голосу. – Я – Мал'ари'ух, наследница его власти и могущества. Мне пришлось пройти через многие опасности, чтобы разоблачить предательство, совершенное по отношению к народу ногри.

Она высвободила такую часть концентрации Силы от плававшего в воздухе Меча, какую могла себе без риска позволить, чтобы медленно обвести взглядом шеренгу старейшин.

– Будете вы слушать меня? Или предпочтете вместо этого смерть?

Добрую минуту никто не нарушал молчания. Лея прислушивалась к грохоту своего сердца и глухому шипению Меча, спрашивая себя, долго ли ей удастся твердо держать свое оружие в таком положении, прежде чем она потеряет способность управлять им. И вот из находившейся слева от нее части шеренги один из старейшин сделал шаг вперед.

– Я буду слушать слово Мал'ари'ух, – сказал он.

Первый старейшина обругал его.

– Не разжигай вражду, Ир'кхаим, – предостерег он его. – Ты видишь в этом лишь шанс спасти честь рода Кихм'бар.

– Возможно, я увидел в этом шанс спасти честь народа ногри, Вор'коркх, – в тон ему ответил Ир'кхаим. – Я хочу услышать то, что скажет Мал'ари'ух. Я останусь один?

Молча сделал шаг вперед другой старейшина и встал рядом с ним. Затем еще один, и еще, и еще, пока девять из тринадцати не оказались возле Ир'кхаима. Вор'коркх что-то прошипел сквозь зубы, но отступил на свое место в шеренге.

– Старейшины Хоногра сделали свой выбор, – проворчал он. – Вы можете говорить.

Двое охранников отпустили ее руки. Лея отсчитала еще две секунды, затем протянула руку, взяла Меч и погасила его.