Star Wars: Выбор принцессы Лейи
Шрифт:
– Харубах эндара, мелла н сесселтар ("От высокотехнологичного мира Харубах, примите Командное Ружье").
Чтобы устоять на ногах, Хэн прислонился к стеклу балкона. В ближнем бою Командное Ружье делало сопротивление хэйпанским войскам почти невозможным, поскольку распространяло электромагнитное поле, фактически подавлявшее волевые и мыслительные процессы противника. Те, в кого попадал заряд, становились беспомощными, как слабоумные, не понимая, что происходит кругом, и готовые выполнять любой приказ, поскольку не отличали приказа врага от собственных побуждений. Хэна прошиб пот.
"Каждый из их миров,
Пошел второй час, как звучали флейты и барабаны. Чистые женские голоса пели: "Хэйп, Хэйп, Хэйп!" Хэну казалось, эти звуки бьются в венах, пульсируют в висках. Двенадцать беднейших миров подарили Лее по захваченному у Империи разрушителю. Другие принесли более изощренные дары. Их значение мог оценить далеко не всякий. С Арабанта прибыла старуха, произнесшая всего несколько слов о важности всеобъемлющей жизни при встрече со смертью - ее народ придавал большую ценность этой головоломке. С Ума прислали женщину, которая так прекрасно спела, что звуки теплым бризом унесли Хэна в ее мир.
В какой-то миг он уловил шепот Мон Мотмы:
– Я знала, что Лея просила денег на войну с диктаторами, но не могла предположить…
Внезапно пение прекратилось, барабаны смолкли. Богатства таинственных хэйпанских миров остались лежать на полу Большого Приемного Зала. Хэн обнаружил, что дышит часто, как после бега. Пока приносились дары, он непроизвольно затаил дыхание.
Повисшая в зале тишина казалась зловещей.
Более двухсот посланцев из миров Хэйпа стояли на верхней палубе шаттла, и Хэн вновь поразился их чудесной грации и красоте. До сего дня он никогда не видел хэйпанцев. Теперь он никогда их не забудет.
Хэйпанцы хранили молчание. Хэн ждал. Чего же они попросят взамен? Кровь застыла в его жилах, когда он понял: хэйпанцы попросят Республику присоединиться к тотальной войне против объединенных сил диктаторов, последних остатков Империи.
Склонясь с трона. Лея осмотрела дары.
– Вы сказали, что будут дары ото всех шестидесяти трех ваших миров, - сказала принцесса, - но я вижу дары лишь от шестидесяти двух. Вы не подарили ничего от самого Хэйпа.
Хэн был шокирован этой репликой. Сам он давно потерял счет подаркам, ошеломленный предложенным хэйпанцами богатством. Замечание Леи показалось ему неуместным. Он ожидал, что хэйпанцы высмеют ее дурные манеры, заберут все обратно и отправятся восвояси.
Между тем женщина-посол дружелюбно улыбнулась, словно обрадовавшись, что Лея заметила "недостачу", и прямо взглянула принцессе в глаза. Трипио перевел ее ответ:
– Величайший дар мы припасли напоследок.
Женщина махнула рукой. Хэйпанцы расступились. Без фанфар, без звуков труб и рогов, в полной тишине появился последний дар.
Из корабля вышли две женщины в скромных платьях, с серебряными ободками на темных волосах. Между ними шел мужчина. Серебряный ободок на его голове поддерживал закрывающую лицо черную вуаль, длинные белокурые волосы ниспадали на плечи. Торс мужчины был обнажен, если не считать маленькой шелковой полунакидки с серебряными же пряжками. В мускулистых руках мужчина нес большой украшенный серебром ларец из эбенового дерева.
Подойдя, он поставил ларец на пол, сел на пятки и положил руки на колени.
– Хэйпесах, рурахсен Та'а Чьюм'да, элеза Иазльдер Чьюме'да ("От Хэйпа, королева-мать дарит свое величайшее сокровище - сына Изольдера, чья жена станет править как королева"),
Чубакка зарычал. Толпа, казалось, заговорила разом, и шум, как рев бури, ударил Хэна но ушам.
Мон Мотма опустила наушник комлинка и задумчиво смотрела на Лею, один из генералов выругался и осклабился, а Хэн отступил от окна.
– Что?
– переспросил Хэн.- Что это значит?
– Та'а Чьюм хочет, чтобы Лея взяла в мужья ее сына, - тихо проговорила Мон Мотма.
– Она не сделает этого,- сказал Хэн, однако его уверенность тут же угасла. Шестьдесят три богатейших планеты… Править как матриарх миллиардами подданных, рядом с таким мужчиной…
Мон Мотма взглянула Хэну в глаза, словно оценивая.
– Потратив на войну богатства Хэйпа, Лея может быстро покончить с остатками Империи, сохранить миллиарды жизней. Я знаю, какие чувства вы пытали к ней, генерал Соло. И все же, думаю, выражу мнение всех граждан Новой Республики, если скажу, что ради победы, надо надеяться, она примет предложенный дар.
Глава 2
Люк почувствовал приближение к развалинам древнего дома Мастера Джедая еще до того, как проводник-уифид привел его на место. Ландшафт здесь был тот же, что и повсюду на Тууле,- безжизненная равнина. Лишь кое-где через толстый слой снега пробивались низкорослые пурпурные лишайники. Руины не пугали. Люк чувствовал, что в развалинах некогда обитал какой-то добрый Джедай.
Белый, как слоновая кость, мех уифида теребило весенним ветром. Сам он с вибротопором в лапе устало тащил свое огромное тело по пурпурному мху. Неожиданно остановившись, уифид поднял длинное рыло, так что массивные бивни уставились на далекое багровое солнце, и, глядя маленькими черными глазками куда-то вверх, издал трубный звук.
Откинув капюшон комбинезона, Люк оглядел горизонт. Из прогалины среди снеговых туч высыпала стая снежных демонов. Их мохнатые серые крылья сверкали в косых лучах солнца. Уифид протрубил боевой клич, ожидая атаки, но Люк своим биополем ощутил, что демоны голодны и охотятся за стадом косматых мотмотов, которые, подобно живым ледяным холмам, виднелись вдали. Демоны присматривали в жертву детеныша поменьше.
– Успокойся,- сказал Люк, коснувшись локтя уифида.- Покажи мне руины.
Он старался использовать Силу, чтобы успокоить воина. Тот весь трепетал, сжимая топор.
Уифид протяжно свистнул в ответ, указывая на север. Люк при помощи Силы перевел:
"Ищи могилу Джедая, малыш, а я иду на охоту. Сегодня ночью мое племя устроит пир из этих демонов".
Достав из множества привешенного к боевому поясу оружия почерневший железный "моргенштерн", уифид огромными прыжками понесся по тундре. Люк не ожидал от него такой прыти. Он покачал головой, жалея снежных демонов.