Старая добрая война
Шрифт:
— Здесь, товарищ подполковник.
— В смысле, здесь? — осмотревшись, удивленно проговорил Черненко.
— Ничего не замечаете?
— Так, хорош играть в прятки!
— Ладно.
Середин поднял плиту перед ногами подполковника, и под ней открылся вход в подвал. По железной лестнице они спустились вниз. Посреди подвала у столика с табуретками стоял Шрамко. Помещение освещалось лучами солнца, пробивающимися через пробоины в потолке.
— Здравия желаю, товарищ капитан! — сказал Шрамко.
— Ты не видишь, в каком я звании, Дима?
— Я помню вас капитаном. Ротным.
— Тогда мне тебя называть «товарищ курсант»?
— Было бы неплохо вернуться в ту жизнь.
— Это невозможно.
Шрамко протянул Черненко руку, тот пожал ее.
— Не думал, Василий Петрович, что встречу вас здесь.
— Я тоже представлял нашу встречу несколько иной. Ну, что мы стоим в подвале? Поднимемся наверх?
— Поговорить можно и здесь. «Светиться» долго наверху, пока члены мониторинговой миссии в нашем районе, не стоит.
— Хорошо.
Черненко присел на табурет. То же самое сделали Середин и Шрамко.
— Роман мне сказал, что ты никогда не будешь воевать против своих, это так? — посмотрел на Дмитрия комбат.
— Так точно. Боевики из добровольческой роты к своим не относятся.
— А нацгвардия? Что молчишь? Многие карательные подразделения сейчас официально состоят в структурах МВД, в нацгвардии.
— Я — армейский офицер.
— Взводом самоходных артиллерийских установок «Акация», что до прошедшей ночи дислоцировался недалеко от поста, руководит тоже армейский офицер. Однако это совершенно не мешает артиллеристам обстреливать мирные селения, бить по частным секторам городов, в частности Горцевска.
— Насколько мне известно, САУ вели огонь по позициям сепаратистов.
— Ну да, конечно, по кому же еще?
— Вы обещали сохранить мне свободу выбора.
— Я помню свое обещание и выполню его. Как только французы из СММ покинут район, мы, я имею в виду и Середина, и тебя, поедем в Горцевск. Там тебе предстоит какое-то время пожить в обществе Середина. Время, необходимое для подготовки твоего перехода на территорию, подконтрольную ВСУ. Надеюсь, против этого ты ничего не имеешь?
— Не имею.
— Уверен, что не попадешь в лапы СБУ?
— Это уже мое дело.
— Договорились.
Середин взглянул на Черненко, затем на Шрамко:
— Что? И это весь разговор?
— А о чем, Рома, мне с ним говорить? Нет, конечно, я благодарен, что он спас тебе жизнь, но, насколько известно, когда-то и ты спас его. За бой в Гале Дмитрий Шрамко достоин награды, но капитан ВСУ Шрамко вряд ли примет ее. Так что переправим его в Киев. Дальше пусть решает свою судьбу сам. — Черненко поднялся. Середин и Шрамко тоже встали, и комбат обратился к Середину со словами:
— Определись, Рома, как будем забирать отсюда бывшего курсанта Шрамко.
— А что определять, отъедем от блокпоста, встанем в селе, посигналим, он и выйдет к нам.
— А его не увидят с вражеского блокпоста?
— Нет. Грунтовая дорога в селе спускается вниз и выходит из зоны контроля блокпоста.
— Хорошо.
Черненко и Середин вернулись на пост.
Иванов доложил, что полковник Бойер только что выехал в направлении Лакино, а до этого побывал в роще, где стоит потрепанная, благодаря усилиям Романа и Шрамко, добровольческая карательная рота «Буг», возможно, и к западному броду выезжал.
— Почему ты так думаешь?
— Одна «Тойота» уходила в обход рощи как раз со стороны реки. Вернулась минут через двадцать. После этого колонна миссии ОБСЕ пошла к Лакино.
— Командир батальона механизированной бригады остался на месте?
— Не знаю. Его ни я, ни наблюдатели не видели. А вот лейтенанта Щербину на посту заменили и вывезли в Гурную. Не исключено, что его забрал с собой французский полковник.
— Для чего?
— Может, «раскололи» его?
— Вряд ли. Щербина, конечно, трус, но не идиот, чтобы не понимать, что с ним сделает СБУ, если он сдаст Кучеренко. Да и не факт, что Щербину увез француз. Наверное, просто заменили на более опытного и авторитетного среди солдат офицера.
— Получается, мы можем ехать в Горцевск?
— Так точно, товарищ подполковник.
— Иванов, — распорядился комбат, — принимай командование и оповести моих бойцов, что через десять, нет, через пять минут выезжаем в поселок.
— Есть, товарищ подполковник!
— Без Середина не заскучаешь?
— Хохлы не дадут. Хотя предпочел бы, чтобы Рома остался здесь.
— Ступай.
Ровно через пять минут «УАЗ» командира батальона в сопровождении бронетранспортера, на броне которого разместилось отделение стрелков, покинул третий блокпост, теперь уже старшего лейтенанта Иванова.
В Орехово подобрали Шрамко и в 10.40 прибыли в Горцевск. Черненко отпустил Середина и Шрамко. Офицеры пошли в общежитие медицинского училища, где Роман занимал небольшую, но со всеми удобствами комнату. Она была рассчитана на проживание двух человек, он же жил, точнее, проводил в ней свободное время один, но вторая кровать имелась еще со времени, когда общагу заселяли молоденькие девушки. Сейчас их, естественно, не было, как и медицинского училища.
Роман предложил Шрамко перекусить и завалиться спать после бессонной и насыщенной ночи, но Дмитрий отказался:
— Нет! Я хочу пройти по поселку.
— Что ж, желание гостя — закон. Пойдем, покажу тебе Горцевск, только не уверен, что ты будешь в восторге от увиденного.
— Давай, Рома, без твоих предположений.
— Конечно, капитан. Извините, если что не так.
— И прекрати ломаться.
— Ладно, ты узнавал, успела жена свалить из Обухова?
— Узнавал, успела.
— Она точно у надежных людей?
— Тебе-то какое дело?
— Да никакого. И на хрена я вообще тебя к себе привел? Черненко мог устроить и при штабе, тем более ненадолго, — вспылил Середин. — Идем, господин пан капитан.