Старая развилка

Шолох Юлия

Большая часть груППы без промедления прошла вперед, дорога сохранилась хорошо и вероятно просуществует еще не одно десятилетие. Килька остановила лошадь на центральном мосту, повернулась лицом к югу. Южная трасса выползала из-под моста и терялась в лесу на горизонте.

За спиной дорога домой. Килька не оглянулась.

— Что опять? — устало спросил тихий голос. ППшер остановился рядом, ожидая ответа.

— Смотри, какое интересное место. Вам сказки в детстве рассказывали? Помнишь такую, где богатырь выходит на перекресток

и видит посередине камень с надписью. Смотри, правда, похоже? А надпись гласит: налево пойдешь — друзей потеряешь, направо пойдешь — умрешь, прямо пойдешь — разбогатеешь, — весело говорила Килька. ППшер подъехал ближе. Авторитет среди тех, кто слушает твои команды необходимо поддерживать постоянно. Килька постоянно пыталась его подорвать, пусть и не специально, поэтому сейчас ППшер старался говорить очень тихо, чтобы остальные не слышали.

— Разбогатеешь? Разве это важно? Что бы там ни было написано, мы поедем прямо, Килька.

— Я стану ненавидеть юг. И тебя, — скучно сказала она.

— А я буду верить, что ты меня поймешь. Видишь ли… Во что еще мне верить?

Килька отвернулась и не ответила.

Последние дни дороги она боролась с разными совершено противоположными друг другу желаниями, буквально раздирающими в разные стороны. Она не могла его оставить. Ведь это все равно, что собственноручно засадить нож ему в спину. Но и видеть, во что превращается ППшер она тоже не могла.

Никогда в этой жизни ничего не бывает вовремя!

И пусть все катятся к черту, повторяла Килька, отгораживаясь от вала оглушающих, лишающих сил страхов и крепко обнимая его ночью. Это подло — кричать о милосердии, прячась за спину того, кто готов действовать, пусть даже действие включает необходимость убивать и одновременно его же осуждать. Презирать героя со знаком минус, который смог взвалить на свои плечи груз по тяжести соразмерный с горой, пока ты просто для очистки совести неспешно несешь легкую плетеную корзинку, да чешешь языком.

Право на жизнь. Не причинение зла. Милосердие. Души безвинно убиенных.

Пустое.

Иногда она проклинала тот день, когда потащила их на запад. Что стоило остаться у южного города? Жить у моря?

Ронька… Бескрайнее утро и мельчайший песок, по которому он гулял бы босиком. И соль на коже, высохшей на солнце после купания.

Килька до жжения в раздраженной коже прижималась лицом к обтянутой грубой льняной тканью спине.

Конечно, это просто отговорка и самообман. Прошлого не изменишь.

* * *

Галя первая узнала знакомые места. Крикнула, привлекая внимание.

— Мы близко.

ППшер кивнул и груППа остановилась. Кто-то полез на дерево, чтобы проверить местоположение. Но запах… Запах моря, хотя и перебитый ароматом лесной травы, все равно ни с чем не спутаешь.

Еще немного и они остановились на отдых. Придется выходить посреди ночи, чтобы с рассветом оказаться у города.

Хотя

конечно мало кто спал. Килька слушала, как дергано бьется сердце ППшера, неосознанно водя рукой по спине в попытке его успокоить.

Дежурил сегодня человек, который отправился с ними в качестве врача. Имя у него было весьма подходящим — Коновалов. Он сидел к костру так близко, что разлетающийся пепел опускался прямо ему на колени.

Галя не спала, слушала окружающий лес. Неудивительно, что она нервничала, больше бы удивляло полное спокойствие. Впервые со дня отъезда пришло в голову, что завтра она вернется в дом Тарзана, причем с теми, кто Тарзана собирается убить. Ни о каких переговорах и речи не шло, главари будут ликвидированы без вариантов.

Что думали остальные, неизвестно, но вряд ли они размышляли о чем-то светлом и прекрасном.

Вышли посреди ночи, двигаясь как можно осторожнее.

Как и рассчитано, добрались до города на рассвете.

Лошадей оставили во дворе построенных квадратом пятиэтажек, кое-как завалив единственной узкий выход. Там же бросили вещи. Оставалось надеяться, что посторонние до них не доберутся. Хотя… Если все пройдет удачно, вскоре за лошадьми и вещами кто-нибудь вернется. Если нет — уже не важно, что именно с ними случиться.

Почти у самой крепости груППа разделилась.

— Галя, стой сразу за мной, — приказал ППшер.

Расположение охраны и объектов на внутренней территории у нее разузнали заранее, но всегда могла понадобиться какая-нибудь дополнительная информация.

К тому времени, как расцвело напротив больших ворот крепости стоял ППшер, Галя и двое самых хлипких на вид парней, Валенок и Суслик. Остальные обошли крепость с другой стороны и сейчас замерли под стеной, чтобы не показываться раньше времени.

Пора. ППшер запрокинул голову и посмотрел в небо. Сизо-розовые разводы, видимо день будет прохладным.

К лучшему.

Потом он вернулся к воротам. Две высокие створки покрыты таким толстым слоем серой краской, что до сих пор практически не облезли. Закрытое окошко в одной из створок пересекало два толстых приваренных с той стороны ворот прута. Сверху — навес из длинной красной черепицы. Этот навес — единственное место, где поверху не намотана колючая проволока, как вдоль всей остальной окружающей крепость стены.

Несмотря на то, что окошко сейчас закрыто, их должны были засечь еще когда они только приближались. В отличие от основной груППы. На то весь расчет.

ППшер сжал кулак и заколотил по воротам. Те мелко затряслись и задребезжали.

— Кто там? — гаркнули с другой стороны.

— К Тарзану по срочному делу.

В воротах с жутким скрипом отодвинулась дверца и в окошке показались чьи-то сонные глаза.

— Ну?

— Нашел эту девчонку, — ППшер сильно толкнул Галю в спину, выдвигая вперед. — Та беглая, что вы искали. Думаю, за нее мне полагается награда.