Старцы и предсказатели Оптиной пустыни

Господи, дай мне с душевным спокойствием встретить все, что принесет мне наступающий день. Дай мне предаться воле Твоей святой. На всякий час сего дня во всем наставь и поддержи меня. Какие бы я ни получал известия в течение дня, научи меня принять их со спокойной душой и твердым убеждением, что на все святая воля Твоя.

Во всех словах и делах моих руководи моими мыслями и чувствами. Во всех непредвиденных случаях не дай мне забыть, что все ниспослано Тобой.

Научи меня прямо и разумно действовать с каждым членом семьи моей, никого

не смущая и не огорчая.

Господи, дай мне силу перенести утомление наступающего дня и все события в течение дня. Руководи моею волею и научи меня каяться, молиться, верить, надеяться, терпеть, прощать, благодарить и любить всех.

Аминь.

Древний город Козельск, известный с далекого 1146 года, отметился в русской истории как надежный заслон южных границ молодого Московского государства от опустошительных набегов крымских татар. За отчаянное сопротивление он был стерт войсками Батыя с лица земли. Но восстановлен жителями. Недалеко от него на высоком берегу реки Жиздры, окруженный густым сосновым бором, стоит легендарный монастырь, ставший в XIX веке духовным центром России и школой русского старчества – Козельская Введенская Оптина пустынь.

Хотя достоверные источники относят возникновение монастыря только к концу XVI века, в местных преданиях звучит другое. Легенда, больше похожая на приключенческую повесть, приписывает основание местного монастыря… отчаянному и грозному предводителю разбойников, хозяйничавших в густых козельских лесах в первой половине XV века. Звали лихого атамана Опта, а в напарниках у него ходил жестокий Кудеяр, личность легендарная и скорее фольклорная, известная по историческим песням. Очевидно, места эти непростые, потому что со временем разбойник Опта искренне раскаялся в своих злодеяниях, постригся в монахи под именем Макария и основал две пустыни – два уединенных монастыря. «Благоразумный разбойник» закончил свой путь в Козельской Оптиной пустыне, где при нем были заведены и свято соблюдались три завета: строгая иноческая жизнь, сохранение нищеты и необходимость всегда и во всем «проводить правду без какого-либо лицеприятия». (С именем Опты предание связывает и Болховский Оптин Троицкий монастырь, находящийся в семидесяти верстах от Козельска, до середины XIX века носивший официальное название «Макарьева Оптина».)

Официальная история Оптиной пустыни начинается с козельских писцовых книг за 1628–1631 годы. В них монастырь зовется «государевым богомольем», в котором «церковь Введения Пречистыя Богородицы древяна» и «шесть келий, а в них старцы – черной священник Феодорит с братнею». И до начала XIX века витиеватое повествование истории Оптиной пустыни мало чем отличается от истории других русских монастырей, знавших периоды забвения, разорения и возрождения.

Событием стала закладка в 1689 году первой каменной церкви Введения во храм Пресвятой Богородицы на средства местных благотворителей. Среди жертвователей монастыря – члены царской фамилии и именитые бояре. Но правление первого русского императора обескровило обитель.

Петр I, которому требовались немалые деньги на вооружение армии, обложил монастыри оброком, и небольшие монастыри и пустыньки, вроде Оптиной, были закрыты, поскольку не могли платить пошлину. Братия из Оптиной пустыни в 1724 году была переведена в Преображенский монастырь города Белева Тульской губернии.

Так бы и зарасти травой забвения Оптиной пустыни, как многим другим обителям, но в 1725 году, после смерти Петра I, влиятельный оптинский благотворитель,

стольник Андрей Петрович Шепелев, подает в Святейший Синод прошение о восстановлении монастыря. Ходатайство поддержала новая императрица Екатерина I, повелев Синоду восстановить Оптину пустынь на прежнем основании. Восстанавливать обитель вернулись двенадцать оптинских монахов.

«На прежнем основании», по сути, означало – «ни с чем». Монастырь не имел ни земельных, ни рыбных угодий и влачил полунищенское существование. Конечно, как могли, помогали окрестные бояре, но этого было недостаточно.

Тяжелое, порой безысходное существование продолжалось до конца XVIII века. Тогда митрополит Московский и Калужский Платон (Левшин) посетил проездом Оптину пустынь и был очарован красотой природы, окружавшей монастырь. После чего были приняты меры для восстановления в Оптиной общежительской жизни. Настоятелем Оптиной пустыни митрополит назначил опытного иеромонаха Песношского монастыря Авраамия.

Настоятель Авраамий вошел в историю Оптиной пустыни как основоположник будущего процветания обители. За двадцать лет он капитально обустроил монастырь. Появились каменные строения вместо ветхих деревянных. Справа от Введенского собора выросли новый каменный собор во имя Казанской Божьей Матери и стройная трехъярусная колокольня с примыкающими к ней флигелями для монашеских келий. Была выстроена больница с храмом при ней, разведен фруктовый сад. Но, пожалуй, главное – ведомая опытным рулевым, Оптина встала на путь духовного движения за возрождение подлинного православного предания, у истоков которого стоял знаменитый Паисий Величковский.

Великий старец, восстановивший непрерывность духовной преемственности христианской традиции, возродивший представление о монашеском пути как о непрерывном подвиге самоотречения и жертвенной любви не только к Богу, но и к людям, созданным по его «образу и подобию», заслуживает отдельного рассказа в этой книге.

Будущий старец родился 21 декабря 1722 года в семье потомственных священнослужителей. Его назвали Петром в честь митрополита Киевского Петра. Он рано начал готовиться к монастырской жизни, с юных лет установив для себя три правила: ближнего своего не осуждать, хотя бы ты собственными глазами видел его согрешающим; ни к кому не питать ненависти; от всего сердца прощать обиды. И долгие годы искал духовного наставника. Безрезультатно.

В те годы для жаждущих духовного опыта все дороги вели на Афон, который на протяжении многих веков оставался высшей школой монашества, хранителем православия и чистой веры. Здесь начинал свой монашеский подвиг основатель монашества на Руси преподобный Антоний Печерский. Здесь бережно хранилась молитвенная традиция. Но общий кризис православия в век Просвещения, приведший к обмирщению и глубокому упадку монашества, полузабывшего свои истоки и цели, коснулся и Афона. Многое из богатой традиции было утрачено. Но остались библиотеки с неисчерпаемыми духовными богатствами, накопленными предыдущими поколениями. К ним и обратился молодой подвижник, смирившийся со своим одиночеством. В древних рукописях, славянских и греческих, в святоотеческих преданиях он отыскал оборванную цепь духовной традиции, уходящей вглубь христианских веков, и проследил, изучил ее как книжник. «Оставшись, как овца без пастыря, я начал скитаться там и сям, стремясь найти своей душе пользу, покой и вразумление, и не находил. Не отыскав желаемого душе моей руководства, я поселился на некоторое время в уединенной келии и, положившись на волю Божию, стал читать понемногу отеческие книги. Читая эти книги, я как в зеркале увидел, с чего именно мне надлежало начинать мое бедное монашество, я понял, какой великой благодати Божией я был лишен…»