Старинная гравюра
Шрифт:
И змеюка понял, что время его, видимо, ещё не пришло…
______
*Мой перевод стиха Роберта Грейвза “Пазлы” в стиле верлибр.
Текст оригинала:
He is quick, thinking in clear images;
I am slow, thinking in broken images.
He becomes dull, trusting to his clear images;
I become sharp, mistrusting my broken images.
Trusting his images, he assumes their relevance;
Mistrusting my images, I question their relevance.
Assuming their relevance, he assumes the fact;
Questioning their relevances, I question the fact.
When the fact fails him, he questions his senses;
When the facts fails me, I approve my senses.
He continues quick and dull in his clear images;
I continue slow and clear in my broken images.
He, in a new confusion of his understanding;
I, in a new understanding of my confusion.
**Небольшая
========== Интерлюдии 3-4 ==========
Интерлюдия 3
POV автор
В холодном огромном зале, где гуляют ветры и воет пурга, на серебристом троне восседает женщина ослепительной красоты.
Кожа её - белый алебастр, рыжие волосы зачёсаны сильно наверх и образуют сложную пирамиду. В ушах женщины старинные серьги в виде розы, такой же кулон - часы на груди.
Перед ней по красивейшему паркету медленно и тихо движутся пары. Можно сказать, что они танцуют, но музыки не слышно.
Уже много времени женщина просто сидит на троне и безучастно смотрит на танцующих. Ей есть, что вспомнить, чего стыдиться, о чём сожалеть.
Неожиданно она встаёт, спускается в зал и произносит одно только слово:- Ниди!. Тут же перед ней, из ниоткуда появляется маленький человечек:
– Звали, хозяйка?
Женщина снимает серьги и кулон, кладёт всё в выткавшуюся буквально из воздуха старинную шкатулку и говорит тихо, почти беззвучно:
– Передай это жене ВладимИра и уничтожь моё изображение на той гравюре.
– Слушаюсь, хозяйка. Всё сделаю, как надо.
Человечек исчезает. Женщина опять поднимается к трону и садится на него. Ей нечего больше желать…
В холодном огромном зале, где гуляют ветры и воет пурга, на серебристом троне восседает женщина ослепительной красоты. Кожа её - белый алебастр, рыжие волосы зачёсаны сильно наверх и образуют сложную пирамиду. По щекам женщины струятся холодные слёзы…
Интерлюдия 4
POV ВладимИр
– Мама, папа. Идите
Мы с Ольгой впопыхах вбегаем в гостиную. Перед одной из гравюр стоят ВладимИр, Ольга и Ферн и, не отрываясь, смотрят на неё.
Я спрашиваю строго: - Что за шум? Что случилось?
ВладимИр смотрит на меня восторженно и испуганно одновременно и говорит:
– Папочка, тётя с гравюры ушла. Но перед этим передала вам с мамой вот это,- и сын протягивает мне старинную шкатулку.
Дочь продолжает: - Она сказала, что это для нашей мамы, а ещё она произнесла непонятную фразу о каких-то Хранителях.
Ольга-старшая ахает и садится на диван. Её лицо белеет так, что я бегу за корвалолом на кухню. Ферн уже прыгает около неё и пытается лизнуть в лицо. Когда ему это удаётся, румянец возвращается на лицо жены, и она выпивает принесённое мною лекарство.
Я открываю шкатулку и вижу бабушкины украшения, подаренные мною Хельге.
Я произношу как можно спокойнее: - Всё хорошо. Она приходила проститься. Больше она нас не побеспокоит. А это прощальный подарок и оберег одновременно.
Я помогаю жене надеть серьги и цепочку с кулоном. Видно, что ей подарок и нравится, и одновременно она его боится.
Я отправлю детей и собаку в сад. Пусть побегают! Жену беру на руки и несу на кухню.
– Сейчас чайку попьём с твоими пирожками и совсем успокоимся, - произношу я и ставлю чайник на огонь.
Из коридора доносится шорох. Потом тихие шаги на лестнице.
Ольга улыбается и говорит: А они ведь не пошли на улицу, они у тебя в кабинете.
Придав лицу самое строгое выражения, я поднимаюсь следом за проказниками в кабинет.
Дети сидят в креслах и читают мои книги. Дочка отрывается от страницы и спрашивает: «Папочка, а кто такие Хранители?» Ей вторит сын: «Значит, папочка пишет в книгах правду?»
Возможно, это - и конец романа, но кто знает…
Суждено человеку мечтать
О завтрашнем лучшем дне.
Заветную цель чтоб догнать,
Мы забываем о сне.
Мир старится вместе с нами.
И всё же по-прежнему молод.
А мы все живём мечтами,
Презирая жару и холод.
Ты в жизнь с надеждой вступаешь.
Но не в каждом она живёт.
Её навсегда ты теряешь,
Если радость в тебе умрёт.
Её колдовское сияние
Вдохновляет юность в пути.
Безмерно мечты влияние.