Старинные гербы российских городов
Шрифт:
В 60-е годы в России опять рассылались анкеты с целью сбора сведений о городах. Предстояло «сочинить… новый исправнейший российский атлас» и «географическое описание Российского государства».
Вот что одна из анкет требовала сообщить о городе: «Надлежало бы на примере знать особливо каждый город, его положение, его жителей, род их жизни и протчая…, много таких городов есть, которых одно только имя известно». И далее конкретные вопросы: «В котором году город, от кого и для чего построен;…какой герб имеет' причем ежели есть известия, описать и происхождение того гербу; не был ли город осажден от кого и разорен или мужественно оборонялся». Все города должны были дать ответ и через губернские канцелярии переслать в государственные учреждения, составляющие российский атлас. Интересно, что здесь впервые вопрос о городском гербе включен не в «тематическую анкету», каковыми
И вот первое пожалование городского герба городу Костроме.
В мае 1767 г. Екатерина II, путешествуя по Волге, посетила город Кострому. Знаменательное, редкое для горожан событие было торжественно отмечено, императрице устроен пышный прием. В какой форме проявить особое внимание к столь радушному городу? Узнав, «что как город сей, так и его уезд не имеют никакого герба», Екатерина II жалует Костроме герб. Что изобразить на нем? А вот то самое знаменательное событие, после которого город получил герб. И появляется на гербовом щите плывущая галера, схожая с той, на которой прибыла в город императрица. Герб этот составили в Герольдмейстерской конторе, и императрица утвердила его 24 октября 1767 г. Вспомним, какое изображение имелось на костромском клейме. Ничего общего с только что утвержденным и отныне закрепленным за Костромой гербом!
В последующее десятилетие правительство начинает один за другим жаловать гербы городам. Оно как бы ухватилось за мысль о пожаловании городам официального символа. Правда, зто пожалование гербов — не единственный благосклонный жест в сторону города. Создаются, например, учреждения, регулирующие городское строительство. В Петербурге — это Комиссия строения, которая, кстати, пеклась и о городском гербе. Группирующиеся вокруг нее архитекторы вырабатывали проекты единой планировки, которой должны были подчиняться все, кто строил в городе: и частные и казенные застройщики. В Москве при Полицмейстерской канцелярии также появился архитектурный надзор, планировавший застройку города в целом и по частям. Архитекторы И. А. Мордвинов и И. Ф. Мичурин составили замечательный проектный план Москвы.
Город изменялся не только внешне, по форме, но и по существу.
В жизни русского города в течение XVIII в. происходят новые явления, которые связаны с ростом промышленности, внутренней и внешней торговли, а также складывающимися внутри феодально-крепостнического строя капиталистическими отношениями. Появляются крупные мануфактуры, цехи ремесленников, растет число мастерового люда. Развитие новых экономических отношений в городе тормозилось существующей сословной градацией его жителей.
Собственно горожанами считались посадские — купечество и ремесленники. Однако, как сообщалось в одном официальном документе XVIII в., «по городам, кроме купцов и мещан, состоят в числе городских жителей священно- и церковнослужители, ямщики, однодворцы, пахотные солдаты и прежних служб служилые люди, войсковые обыватели, черкасы и татары». Сюда следует добавить помещичьих и государственных крестьян, которые во многих городах составляли значительную часть населения. Чтобы стать горожанами, им надо было «переключиться» в другое сословие, а это было трудно, дорого. Все же отдельные состоятельные крестьяне преодолевали сословные рамки, наряду с зажиточным купечеством составляли совсем другую, не сословную, а классовую категорию — городскую буржуазию. Город менял свою суть, у пего появлялось особое лицо: противостояли друг другу не сословия, а богатеи и бедняки. Эта новая дифференциация городского населения заставила правительство постепенно отказаться от насаждения ярко выраженной сословности и искать для определения в жители города другой признак.
Впервые город предстает не как сословная община, но как совокупность всех домовладельцев при выборах в Комиссию по составлению нового Уложения 1767 г. От всего города (независимо от сословности, но в зависимости от ценза) избирался депутат в эту комиссию. Акт 1775 г. выделил город в самостоятельную административную единицу. На пост главы города назначался городничий или комендант. В Петербурге и Москве эту должность исполнял обер-полицмейстер. Им помогали управлять городовой магистрат с находящимися при нем городовым сиротским судом, словесным судом и ратушей в посадах.
Такой сложный аппарат управления городом служил переходной ступенью к следующей новой форме городских органов, которые создала Жалованная грамота городам 1785 г. Но о ней ниже.
Хочется отметить, что эта сложная система органов городского управления находилась на службе городской буржуазии. Она получила право выбора городского головы, городского магистрата, а последние, естественно, обеспечивали интересы «отцов города». Кроме этого, городские органы никакой самостоятельности и не имели. Их состав утверждался губернатором, деятельность контролировалась государственной властью. Немного сделало правительство для города, однако заметны стали какие-то новые веяния.
В этих условиях зародилась идея массового городского герботворчества. Не известно, кому она принадлежала. Самой ли императрице, принимавшей живейшее участно в обсуждении предстоящего административного переустройства России и предвкушавшей триумф «благодетельницы» русского города, или кому-то из ее советчиков по городскому переустройству? Возможно, ее высказал новгородский губернатор Я. Е. Сиверс. Он составил записку «О городах при новом учреждении», которая была переработана и включена в программный документ — «Учреждение о губерниях». Сиверс несколько раз лично обращался затем в Герольдию и требовал скорейшего создания гербов многим городам его губернии.
В чпеле первых городов, которые вслед за Костромой получили официальные символы, были новоучрежденпые города Вышний Волочек, Валдай, Боровичи, Осташков. По указу от 18 мая 1770 г. они становились городами, а рапьше были слободами. Им полагался герб, который отныне изображался на печатях городских канцелярий и других городских учреждений. Правда, в отличие от Костромы гербы для этих городов Герольдмейстерская контора составила не сразу. Прошло почти два года, пока туда поступило предписание Сената о сочинении им «по приличности каждого места гербов». Герольдмейстерская контора быстро выработала «правило» в составлении гербов таким городам. По ее мнению, в них надо было «означать: 1) милость е.и.в. к сим селениям, 2) чтобы обстоятельствы или промыслы оных изобразить». «Милость» показывалась в виде горностаевого меха, короны, царского герба, а «обстоятельствы» обозначались весьма разнообразно: тут были и груженые суда, и рыбы, и река с порогами… Сначала там составлялись проекты только вновь учреждаемым городам. Например, 21 марта 1773 г. посад Тихвин Новгородской губернии превратился в город согласно императорскому указу. Он получил и герб из Герольдмейстерской конторы.
Однако, пока суд да дело, кахой-то новоучрежденный город имеет герб, кому-то дать его «забыли» (Весьегонску, Ельне, Поречью, Гжатской слободе и другим, ставшим из сел городами), слух о пожаловании отдельным российским городам гербов быстро распространился.
Не дожидаясь массового, централизованного создания гербов в Герольдии, многие частные лица сами пытаются рисовать гербы своих городов, присылают проекты в Герольдмейстерскую контору. В 1774 г. Герольдия получила «Прожект не имеющим российским городам гербов, к рассмотрению заготовленных для печальнейшей апробации». Автор указывал во введении к проекту, что он «в свободные времена предпринял сие дело с крайним… старанием, желая изобразить гербы городам, приискивая пристойные символы, примечая приличество и соображая с опробованными и употребляемыми гербами…». Образцом при составлении гербов автору послужило «описание городоф, которые можно найти в словаре, изданном от советника Герарда Фридриха Мильлера, с которого обстоятельствы и примечание взяты, по состоянию городов изображены и нарисованы». Гербы, представленные в этом проекте, не были использованы Герольдмейстерской конторой. Однако следует отдать должное неизвестному энтузиасту геральдики: в рисунках некоторых гербов точно схвачены характерные черты города, его историческое и экономическое лицо. Например, город Дмитров славился фарфоровой фабрикой — в гербе изображены чайник и чашки. Малый Ярославец получил по воле автора герб с идущим медведем: «То же, как и ярославский, силу в промыслах и ремесле показывает, молотом железный завод, а челноком полотняную фабрику и пре-сом бумажный завод означает». Всего автор составил проекты гербов для десяти подмосковных городов.