Старкрафтер
Шрифт:
— А вот это уже интересно, — пробормотал Касс. — Только непонятно, как они помогут развалить альянс цалларунга?
— У цалларунга ведется интенсивная пропаганда о том, что мы, гуманоидные создания Инженеров, ненавидим «естественных». Мы собираемся делом доказать обратное. После того, как эта колония начнет процветать, у цалларунга сразу зашатается вся их феодальная система. Но еще скорее от них убегут все их союзники. До этого момента краеугольные принципы Содружества не давали нам раз и навсегда покончить с такой проблемой, как мозгоглазые. Теперь мы это сделаем — без оккупации
— Вау. Круто. Впечатляет величие плана, — желчно сказал Леонид. — Только в нем есть фундаментальный изъян: лично я решительно против, чтобы цалларунга стали частью Содружества после того, что они сотворили с таргами, и меня возмущает, что вы собираетесь спустить им это с рук! Касс, ты мне, помнится, объяснял, что никто в галактике не потерпит возле себя соседа, способного устроить форменный геноцид? А то тут господин командующий что-то то не в ту степь попер!
— А мы и не собираемся, — усмехнулся Билорса. — Эта колония обязалась провести реверсный процесс и вернуть таргам отнятые у них зачатки человечности. Тут, в недрах этой горы, идет процесс, аналогичный тому, что и в колонии, возглавляемой вашей женой.
Леонид чуть задумался и в итоге не нашел решительных контраргументов.
— Ну ладно, встретимся с этим «администратором», послушаем, что скажет — тогда и примем решение, — вздохнул Леонид.
Они снова двинулись вперед, и Синкай негромко спросил Касса:
— А кто такие тарги?
Правила
Кирсан, услышав это слово, сжал зубы. Да, время на размышления закончилось, стоять и делать вид, что не слышал, уже не вариант.
Глубокий вдох, выдох и разворот на сто восемьдесят.
— А тебе не кажется, что это уже перебор? — мрачно спросил он, глядя высокому в глаза и изо всех сил стараясь сохранять спокойствие.
— Что именно ты имеешь в виду? — совершенно нейтральным голосом спросил высокий, словно ни в чем не бывало.
Кирсана это сразу же выбило из колеи. Вот если бы тот продолжил свою оскорбительную линию, можно было бы ответить что-то типа «раз у тебя самого нет мужества вести в бой железный легион — прояви уважение к тому, кто делает это вместо тебя», но…
И пока Кирсан выбирал новый ответ, сбоку к высокому подкатила невысокая тумба размером с урну и бодрым голосом доложила:
— Мусоросборщик прибыл!
Высокий уронил сплющенную банку в открытый контейнер для мусора, после чего робоурна укатила на свое место, оставив Кирсана в полной растерянности и досаде.
А ведь Эвада говорил, что балларанцам не свойственно употреблять оскорбления… И теперь Скай больше не может ничего возразить: высокий-то, как оказалось, вызывал мусоросборщика. И не исключено, что план именно в этом: вызываем робота так, чтобы земляшка принял это на свой счет, а в ответ на любую попытку достойно ответить выставляем его диким варваром, который все еще практикует ругательства и оскорбления. Беспроигрышный
— Ладно, неважно. Что вам всем от меня надо?
— Сейчас патруль прилетит и все тебе объяснит. Кстати, вот и он.
Над бульварчиком зависла летающая машина и ярко-красными прожекторами осветила мостовую под собой, таким образом обозначив место своей посадки. Нужное пространство моментально освободилось от прохожих.
Приземлившийся транспорт оказался чем-то вроде полицейского пикапа: в кабине два патрульных в касках и боевых костюмах, а в кузове — боец в массивном тяжелом экзоскелете с не менее массивным стволом в руках.
У Кирсана по спине побежали мурашки: скорей всего, патрульные не шутки шутить прилетели, все серьезно — и страшно оттого, что он все еще не понимает, в чем дело.
Оба патрульных — да, в бронекостюмах и с оружием у пояса! — вышли из кабины, один остался у машины, второй двинулся прямиком к Скаю сквозь расступающееся оцепление. Боец в экзоскелете тоже выгрузился и остался у машины.
— Смотри в объектив на моем шлеме, — без предисловий скомандовал патрульный. — Теперь покажи ладони.
Кирсан молча выполнил требуемое, и через пару секунд у патрульного на каске поднялся щиток-забрало.
— Все нормально, — сказал он, чуть повернув голову к толпе, — это иммигрант.
— Ага, только без браслета, — ответила девица.
— Где твой браслет? — спросил патрульный у Ская.
Кирсан сунул руку в карман.
— Вот.
У людей из «оцепления» разом начало меняться выражение лиц. Если раньше они смотрели сосредоточенно и бесстрастно, то теперь кто-то хмыкнул, кто-то покачал головой, кто-то буркнул «понавезли тут…».
— Ладно, и кто обрадует его куратора? — спросила девица.
— Я, — вызвался высокий.
Затем оцепление обменялось кивками и взмахами рук и просто рассыпалось: почти синхронно все пошли каждый по своим делам, оставив Ская наедине с патрульным. Двое других патрульных тоже полезли обратно в кабину и кузов.
— Ну и зачем ты положил браслет в карман, если его надо носить на руке? — спросил патрульный.
Патрульный — на вид лет пятьдесят, если б был землянином. Взгляд спокойный.
Кирсан развел руками:
— А на меня из-за него постоянно пялятся! А это, между прочим, немного неприятно!
— Ну вот ты его снял — и что получилось? — задал риторический вопрос патрульный. — Понимаешь, у браслета функция прямо противоположная той, что ты подумал. Как ты мог только что заметить, мы легко опознаем чужаков, оказавшихся среди нас. Для этого не нужны браслеты, мы видим, что ты не такой, как мы, и без него. Как только ты начинаешь казаться кому-то подозрительным, его УРР считывает сигнал браслета и сверяет его с базой данных, после чего сообщает хозяину, что ты — приглашенный иммигрант. Ты браслет снял — и получилось вот что. Многие сразу распознали в тебе чужака, но никто не сообщил им, что все в порядке, браслет ведь молчит, если не надет на твою руку.