Старое поместье Батлера
Шрифт:
– Прошу, примите мои соболезнования. Я не смогла быть на похоронах генерала, отсутствовала, но, если позволите, навестила бы его могилу…
Мама беседовала с Жюльеттой, а я внимательно слушала, неспешно потягивая душистый чай. О Боги, до чего же он был вкусным, ароматным, непередаваемо терпким! Такой в своей прошлой жизни пила всего пару раз.
И делала выводы касательно хозяйки дома: несколько эксцентричная, очень настойчивая и проницательная бабушка.
– Вижу, уже пробовали напиток? – заметив блаженство на моём лице, вдруг произнесла мадам Рэйвенскрофт,
– Нет, что вы, – не растерялась я, – просто уж очень вкусно!
Старушка довольно кивнула и, убрав чашечку на блюдце, заговорила более деловитым тоном:
– Желаете застеклить оставшиеся два этажа поместья Батлера? Верно?
– Когда-нибудь мне бы очень хотелось это сделать, – вместо мамы на этот раз ответила я, – но не сейчас. У меня есть деловое предложение к мистеру Ройсу.
– Мой внук в данный момент находится в мастерской, лично занят одним заказом для самого бургомистра, но вас примет, – кивнула Жюльетта, – и цену ломить не станет, в этом можете быть уверены. Благодарность нашей семьи не знает границ, и она отражается в ценах на услуги, если заказ идёт от семьи Эдварда.
Глава 27
Старушка лично проводила нас на задний двор, туда, где располагались мастерские. Она завела нас в самое крупное строение, внутри пахло горячим песком и чем-то специфическим, а ещё было чрезвычайно влажно. Крытое помещение, очень светлое с распахнутыми настежь окнами, впечатляло своими размерами и количеством людей, снующих туда-сюда. Каждый из них не обратил на нас ни малейшего внимания – настолько были увлечены своим делом. Вдоль стены стояло множество печей, их трубы выходили на улицу, какие-то мешки и шкафы, забитые под завязку неизвестно чем.
Я старалась сильно не вертеть головой, что удавалось с большим трудом: вот один мужчина, гладковыбритый, лет сорока, с помощью длинной стальной трубки ловко вынул из зева странной конструкции печи алый кусок какой-то вязкой массы и, прокрутив её несколько раз, поднёс ко рту свободный край "дудки" и, раздув щёки, стал дуть. И масса вдруг увеличилась в объёме, принимая форму пузыря.
– Нам сюда, – отвлекла меня от залипательного зрелища мадам Жюльетта. Мы как раз подошли к какой-то двери, находившейся в противоположной от входа стене. – Сюда входить можно совсем немногим людям.
И, лихо нам подмигнув, потянула ручку на себя.
Мы оказались в подобном помещении, только в два раза меньше первого, но оно было таким же светлым и пахло здесь точно так же. Я чувствовала себя, как мороженое на солнце: вот-вот и всё моё платье промокнет – эдакая духота тут царила; едва удерживалась, чтобы не снять надоевшую шляпку.
– Ройс, дорогой! – позвала старушка, повысив голос.
Откликнулись не сразу, женщине пришлось пройти вперёд и повторить.
– Да, бабушка? – откуда-то из глубин раздался приятный баритон, а через пару мгновений к нам вышел и сам хозяин этой мини-фабрики, простой мастерской всё увиденное назвать язык не поворачивался.
Внук
Убрав в сторону какой-то предмет, который до этого держал в руках, подошёл к нам ближе. Двигался легко и гибко. Широкие плечи и узкая талия. Всё пропорционально – глаз не оторвать! В той, другой жизни мне бы он очень понравился. Но серо-голубые очи графа Харрисона и его медвежья фигура отчего-то привлекала больше… И снова я думаю совсем не о том.
– Дорогой, позволь представить тебе этих двух очаровательных леди: графиня Мэделин и мисс Грейс Лерой. Племянница и внучка генерала Батлера! – тем временем старушка представила нас друг другу.
– Это честь для меня, милые дамы! Лорд Эдвард сделал очень много для нашей семьи. Мы не забудем его доброту, – мужчина галантно поклонился нам обеим. – Чем могу быть полезен? – тут же перешёл к делу, при этом не спуская с меня заинтересованных глаз.
– Позвольте, моя дочь всё вам расскажет? – мама не знала всего, что я хочу предложить стеклодуву, поэтому передала слово мне.
– Приятно познакомиться, мистер Рэйвенскрофт, – начала я, шагнув вперёд и подавая руку. Мужчина удивился, но руку пожал, а после поднёс к губам и невесомо поцеловал. Думал меня смутить, но не вышло.
– Взаимно, мисс Лерой, – и та-ак посмотрел чуть ли не влюблённо, мне даже стало смешно. Высвободив свои пальцы из его некрепкой хватки, продолжила, чуть сдвинув шляпку назад – пот бисеринками выступил на лбу, и с каждой минутой мне становилось всё сложнее дышать. – Хочу предложить вам сделку, – начала я.
– Вот как, – мужчина продолжал расслабленно меня разглядывать, между тем мама и мадам Жюльетта присели на диванчик в углу подле распахнутого окна и о чём-то негромко заговорили. Погоду, наверное, обсуждают, не иначе.
– Вот, посмотрите, – я вынула из сумочки сложённые листы пергамента и протянула Ройсу. Он, взяв бумаги, ещё раз задумчиво посмотрел в моё лицо, после чего углубился в изучение.
С каждой секундой тёмные брови мастера поднимались всё выше, стремясь слиться с корнями волос.
– Хм-м, – протянул он, пододвинул стул, не отрываясь от чертежей, и сказал: – присядьте, мисс Грейс.
– Спасибо, – но не села, подхватив его (стул) за спинку, потащила к окну – терпеть духоту сил больше моих не было. И женщины, и Ройс уставились мне в спину с непередаваемыми выражениями на лицах. – Прошу прощения, но влажность и жара, здесь царящая, скоро меня расплавят, – и, поставив сей незатейливый предмет мебели, куда хотела, присела, как и положено, на краешек, сложив руки на коленях. Ветерок, пусть едва заметный, всё же слегка охладил разгорячённые щёки, я тут же почувствовала непередаваемое облегчение. Ко всему прочему день выдался знойный и безоблачный.