Старость – это надолго
Шрифт:
– Пчел? Что за варварский метод?
– Приятного мало, конечно, но ему помогает, говорит. Я и сам не хочу, – признался брат Серхио.
– А брат Арман тоже болен? Кстати, где он – я хотел и с ним поговорить.
– Он в саду, травку для ослика рвет. А за поясницу второй год уж держится. Меня-то с месяц как скрючило.
– Вам нужно больше отдыхать, – серьезно посоветовал Андре, – Я давно оставил медицинскую практику, но это важнейшая рекомендация на все случаи, тем более для пожилых.
– И на том спасибо, – пробормотал монах.
Он вновь
Между прочим, брат Дамьен, намеренно или нет, ввел доктора в заблуждение: по крайней мере, один из монахов к наличным деньгам проявлял здоровый интерес. Плотника можно понять: если у него родня в деревне, несколько монет лишними не будут. Передаст как-нибудь с братом Арманом, если тот достаточно к нему расположен. Повар ведь говорил, что за небольшую мзду возница доставит из внешнего мира что угодно – наверняка это правило работает в обе стороны.
Андре не терпелось поговорить с предполагаемым предводителем заговорщиков, но для начала нужно было собрать побольше информации. Брат Арман – крепкий еще мужчина, держится бодро и явно себе на уме. Такого голыми руками не возьмешь.
Когда доктор вошел в келью, то с неудовольствием увидел Лу, дремавшего на кровати прямо в сапогах. Парень пытался завалиться на боковую, как он это называл, при каждом удобном случае. А удобным для него считался всякий случай, когда хозяина не было рядом. Растолкав слугу и усадив его к раскрытому окну с книгой, Андре принялся расхаживать по комнате. Оставить парня без присмотра было решительно невозможно: тот мигом вернется в объятия Морфея.
Лу сонно щурился на страницы медицинского справочника, а доктор решил тем временем посвятить его в планы на ближайшее время.
– Мы задержимся на несколько дней, – сказал он, – У настоятеля есть подозрения, что в Сан-Антонио не все ладно.
– Что тут может быть ладно: семеро стариков одни в горах. Как еще живы…
– Лу! Вы снова не следите за языком. Эти люди посвятили свою жизнь служению церкви. Кроме того, они дают нам крышу над головой.
Парень склонился над книгой. Она была раскрыта на странице с описанием очередного заболевания: таков был обычный урок. Этот справочник Андре таскал с собой по привычке, на память о былой медицинской (и не совсем законной) практике. При первой возможности он намеревался подобрать для Лу что-нибудь поинтереснее.
Слуга морщил лоб, хмурился, открывал и закрывал рот, всем видом демонстрируя, какой усиленный мыслительный процесс идет в его голове.
– "Mor-bi-lli"7, – выдохнул он и, утерев пот со лба, спросил, – Это что за штука?
– Болезнь. Обычно бывает у детей.
– А мне оно на кой? Вроде как подрос
– Вам нужно практиковаться в чтении, а на чем – дело десятое.
– Скажете тоже – десятое… Про казни египетские интереснее было. Когда в Тулузе жили, я читал – помните?
– Помню, конечно. Не отвлекайтесь, иначе до обеда не закончите.
Угроза подействовала: парень погрузился в чтение. Через полчаса он взмок до кончиков волос, а через час, когда с башни донеслась какофония, которую брат Модест извлекал из несчастных колоколов, – совершенно выбился из сил. Пожалуй, для слуги было проще в одиночку тащить на себе повозку, чем одолеть одну главу из хозяйского медицинского справочника.
Глава 5
Андре не слишком горел желанием идти на очередную мессу. Он еще раз попросил Лу перечитать последний абзац. Через полчаса они услышали, как мимо двери монахи прошли к кухне. Только тогда доктор разрешил слуге отложить книгу.
Выйдя во двор, они едва не столкнулись с братом Модестом. Раскрасневшийся, шумно дышащий толстяк в одиночку брел по галерее.
– Ну и жара! – пожаловался он доктору, останавливаясь, – Семь потов сошло, пока забрался на эту проклятую колокольню – пришлось зайти к себе переодеться. Надеюсь, к вечеру получше будет. На западе как будто тучки видны.
– Я не удивлюсь, если будет гроза… Все-таки не самое разумное решение сделать вас звонарем.
– Безумное решение. Это меня прикончит когда-нибудь. Вот тогда они попляшут с похоронами, – хохотнул брат Модест, похлопав себя по неохватным бокам, – Не будем о грустном. Сегодня на ужин жареная курочка, а после с удовольствием поболтаю с вами у огонька. И еще будет очень здорово, если ваш слуга натаскает воды. Ему это точно по силам, а с меня яблочный пирог.
– Он с радостью поможет, – ответил доктор, увидев, как загорелись глаза Лу при известии о сладкой выпечке, – Что касается вечера, я с не меньшей радостью проведу его на кухне. В монастыре это, пожалуй, самое уютное место.
– Не представляете, как я рад это слышать. Хорошую компанию здесь не найдешь. Брат Рикардо, безусловно, замечательный слушатель, но мне все же хочется слышать голос собутыль… собеседника хоть иногда. Да и помощи по кухне не дождешься: он слишком изнурен работой в саду.
– Я слышал, брат Рикардо не ест мясного?
– Совсем нет, только растительная пища. Это при его-то работе – потрясающая сила духа! Я бы так не сумел.
– Я б помер за неделю, – буркнул Лу.
Толстяк окинул его взглядом и рассмеялся:
– Если бы можно было делать ставки, я бы сказал: за три дня. Такому богатырю нужно много еды. Мой брат мог съесть целого козленка после охоты. Я сам одолевал не меньше половины в молодые годы, да еще полбочонка доброго вина… – вспоминая былое, монах зажмурился от удовольствия, – Не будем же задерживаться и направим наши стопы в трапезную. Поверьте, похлебка со свежим хлебом и монастырский сидр ненамного хуже.
Конец ознакомительного фрагмента.