Шрифт:
Предисловие.
Осколки оконного стекла со звонким шелестом осыпали почву. Фигура хрупкой женщины скользнула через разбитое окно и приземлилась вслед. Босые ноги увязли в прохладной, весенней земле, сквозь которую уже пробивалась скудная зелень. Стекло врезалось в нежную плоть и окрасилось в кровавый цвет. Женщина не обратила внимание на пронзительную боль и, поддерживая живот, помчалась прочь от жилища в сторону
Над всей деревней мерцало зарево от пожара. Дома горели, освещая тяжелые тучи, несущиеся низко над землей. Доносились крики и шум ночной битвы. Аливии повезло: дом стоял на самом краю поселения и окна спальни выходили в сторону непроходимых болот – это ее и спасло.
***
Еще час назад ничто не предвещало беды, когда прозвучал колокол – сигнал о нападении. Муж соскочил с супружеского ложа, быстро оделся, схватил меч и выскочил из дома, поцеловав на прощание жену и крикнув на ходу:
– Даст бог… не прощаюсь, – потом прохрипел сквозь зубы. – Дозорные. Куда смотрели?! Береги сына.
– А если родится дочь? – прошептала в ответ Аливия и села прямо на пол в прихожей, когда хлопнула дверь и Станислав растворился в ночи. Силы ее покинули, мысли спутались в змеиный клубок и, шипя, расползлись, оставив безмолвную пустыню.
Так она просидела довольно долго, и когда услышала шум за порогом и тяжелый удар в дверь – очнулась. В щель под дверью потянуло дымом. Она вздрогнула и юрко вскочила на ноги. Дерзкая решимость блеснула в глазах, вены вздулись на висках и, став сильнее в несколько раз, чем обычно, она с легкостью схватила массивный табурет за ножку и с размаху ударила в окно.
– Это сын. Сын! – твердо сказала она и выскочила в образовавшийся выход.
Ноги погружались в грязь, оставляя кровавый след, но она не обращала на это внимание. Разодранное плечо об осколок, торчащий из рамы, пульсировало, выпуская струйки обжигающей крови, раскрашивая в причудливые узоры левый бок и ногу. Стремление спасти зарождающуюся жизнь подгоняло ее в самую топь. Тут она выросла и с детства знала безопасные тропинки. Ее мать была местной знахаркой, и Аливия исколесила вдоль и поперек упирающиеся в горизонт бесконечные болота в поисках нужных трав и корений, и теперь она интуитивно чувствовала, что только тут найдет спасение.
Про топи ходили страшные легенды. Много душ скрывает трясина. Много веков они забирали в свои объятья неосторожных путников, охотников и заблудившихся детей. Были времена, когда обезумевшие старухи, почувствовавшие в себе колдовские силы, устраивали шабаш раз в год на одном из островов. После страшной эпидемии, унесшей полстраны, почти всех ведьм выловили и утопили в чавкающей жиже.
– Темные силы – это и проклятие болот, и благо, – любила говорить мать Аливии, – нет энергии ни плохой, ни хорошей. Энергия – это сырая субстанция, и направишь ее во зло или добро – зависит только от тебя. Из корений можно сварить яд, а можно – снадобье, дарующее выздоровление.
До слуха часто доносились звуки выходящего газа, напоминающие человеческие вздохи и душераздирающий вой.
– То проклятые души стонут и плачут. Никак им не вырваться из душных объятий. Не переродиться в новом воплощении, не унестись ветром тучкой мошек. Так и стелются они утренним туманом в поисках новых жертв.
***
Аливия оглянулась и попрощалась с прошлым. В ее темных глазах отражалось пламя жадно пожирающее когда-то цветущее поселение. Боль и тоска пронзила мозг вместе с наступающими схватками. Она вскрикнула и упала на мох. Роды были томительные и болезненные. Струйки крови долгое время окрашивали все вокруг. Болото, чавкая, впитывало в себя живительную влагу. Бордовое пятно посреди топи, в центре которого зарождалась жизнь. Руки вцепились в корягу, стараясь выжать из нее все соки, а покрытые пеной губы и леденящий крик слились со вздохом дышащей трясины.
Зловещие тени со всех сторон потянулись к корчившемуся телу теряющей рассудок роженицы. Вода вспенилась, и сотни полусгнивших рук потянулись к появившемуся на свет ребенку. Мать обнимала крошечное тело и с ужасом смотрела на силы потустороннего мира. Скрюченные кисти коснулись сморщенного тельца крохи и осыпались пеплом, отдав все свои силы новому хозяину. Правое бедро и ягодицу окрасило большое родимое пятно как раз в том месте, куда дотянулись пленники бездны.
Глава первая. КОНФЛИКТ НА РОВНОМ МЕСТЕ
– Июль через десять дней, а я еще кости ни разу не грела, – думала Елизавета. – Лето зачетное, нечего сказать, то моросит… то не моросит иногда, – и прыснула смехом, потешаясь над своими мыслями. Пляжный сезон она никогда не пропускала, и несмотря на безобразное родимое пятно на правом бедре, захватившее и часть ягодицы, всегда с удовольствием отдавалась в объятия солнечных лучей.
У подъезда, как и обычно, собралась шумная компания. Несколько пивных бутылок стояло возле лавки. Асфальт был щедро осыпан окурками. Веселье было в самом разгаре, когда Лиза проходила мимо и достала из кармана ключи с магнитом, чтобы скользнуть в подъезд. В этот дом она с матерью переехала полгода назад. Уже давно они скитаются по съемным квартирам, и судьба занесла их в Балашиху. С дворовой компанией общий язык она не нашла и всегда ловила косые взгляды с их стороны, не обращая внимания на провокации.
Конец ознакомительного фрагмента.